В следующем году мне будет сорок лет ( как принято говорить здесь – с Божьей помощью).
Почему-то все внутри рвется подводить какие ни есть итоги, ибо ощущаю, что все мои, незыблемые когда-то, ценности истончаются и осыпаются меленькой трухой на глазах.
Когда-то мне казалось, что высшее, особенно, гуманитарное образование должно свидетельствовать хотя бы о проблесках этого же самого гуманитарного развития, что человек, давший обещание, обязан, как минимум, сокрушаться о том, что не получилось его выполнить, мне думалось, что если в частной беседе тебя называют ДРУГОМ, то подобными словами бросаться нельзя, ибо сама семантика слова ДРУГ накладывает на произносящего его, равно, как и на принимающего, определенные нелегко-почетные обязательства.
Я считала, что ежели ты чувствуешь, что в твой огонь некто безостановочно подбрасывает дрова, то этого некто нужно хотя бы не отстреливать на взлете, даже если разбег перед взлетом не показался тебе идеально симметрично-ровным.
У меня было много ценностей, а потом я поняла, что их надо либо пожарным порядком менять, либо, открещиваясь от них, злобно плеваться, либо, совершив косметический ремонт, заново напялить на внутренний остов.
И сейчас вот шибко мне захотелось порассуждать на тему – *подарено или заслужено*, и я решила сделать это гласно, дабы привести в порядок иерархию своих взглядов на жизнь, а как это можно сделать, не приняв на себя некие обязательства?
Ибо меня лично обязательства обязуют, и зная, что я это опубликую, буду предельно стараться приближаться к Новому Году, вдохновленная сопереживаниями с самой собой.
Итак...
Будучи просто зеленой эмигранткой, я искренне и навсегда сошлась с некоей В. ( но это не совсем В., но к чему называть ее истинным именем? Ведь речь, в итоге, не о ней, а обо мне)
И у меня, и у В. были хорошенькие мелкие детеныши, мы обе были не так давно замужем, жили недалеко друг от друга и занимались на языковых курсах опять-таки вместе. В. была практична, хозяйственна, ухватиста и толкова.
Я, соответственно, летала не там, где было полезно, и клевала не то пшено, что делают обычно нормальные и разумные существа.
В. поработила меня абсолютно подробными разговорами о ЕЕ доме, ЕЕ муже и, самое главное, о целом прайде ЕЕ блистательных местечковых родственников, которые.....
Не буду утомлять читателя разнообразием проявления западлистой натуры местечкового прайда.
Самое интересное во всей этой ситуации – МОЙ жадный интерес к жизни В., равно, как и моя готовность выслушивать, что сказал подлец дядя В. этой круглой дуре – его жене Н.
Мне казалась наша дружба вечной, мы собирались друг у друга дома на выходные, и дура Н, и ее подлец муж практически стали членами моей семьи...
Ребята, скажите мне, пожалуйста, почему в течение нескольких лет я не сделала себе торжественно харакири во время какого-нибудь дружеского банкета?
Мне было неудобно перед В., мне хотелось с кем-нибудь дружить, я чувствовала потребность в беседах и валящихся изобильных столах?
Увы, ответа нет...
И сейчас, после того, как столь интересная дружба благополучно издохла много лет назад, я задаю себе вопрос – ведь В. не строила из себя интеллектуала Максима Поташева, все ее ценности лежали каждую субботу, а то и чаще, на моем гурманском блюде, муж В. подходил ей, как крышка к кастрюле в дорогом комплекте, и имею ли я право осуждать человека из-за того, что я валандалась в ЕГО мире, будучи в этом мире абсолютно чужой по крови и духу?
Все эти мысли бродят в моей предновогодней голове, и сейчас я, практически одной ногой сорокалетняя, задаю себе интересно-сакраментальные вопросы – заслуживаем ли мы то, что мы имеем, или во всем, с нами случающемся, виноваты вчерашние несвежие яйца под майонезом, плохие географические условия или снег, который я видела в последний раз падающим с неба в двухтысячном году?
Естественно, я допускаю элемент везения.
Дед мой, командир батареи, обязан был ехать на головной машине, что он и делал, и первая машина проехала удачно, разрешив потом появиться на свет моей маме, моей тетке, соответственно, мне, брату, и моим двоюродным родственникам.
А по прихоти судьбы взорвалась именно несчастная вторая, кто знает – почему, ведь по всем законам суждено было этому произойти с моим дедом, и не писала бы я сейчас то, что я пишу, отнимая у читателя драгоценное время...
Да, это было везение.
Но то, что он, вернувшись с войны, успел родить двоих детей, построил дом, вырастил сад из шестидесяти деревьев, и отработал всю жизнь филологом в деревенской школе, заслужив уважение нескольких поколений, ведь не упало в жаждущие руки, а – да – было заслужено им.
Я не хочу уходить сейчас в область *труд – талант – зарплата*, ибо здесь дилемм у меня не возникает – я училась, закончила, опять училась, получила второе высшее на неродном языке, вернее, на двух неродных языках – английском и иврите, здесь мне все более-менее понятно – терпенье и труд вытягивают из пруда желанного карасика.
Меня вот больше интересует аспект человеческих или не очень – взаимоотношений.
...Я не могу сказать, что мне шибко с первого взгляда понравились Лена Бессарабова и Андрей Василицэ.
И правильно.
Кто любит умных?
Мне вот, к примеру, значительно приятнее себя умной видеть, чем там кого-то другого.
Да еще – самое ужасное – ни Лена, ни Андрей не прислушивались к народному мнению, жили себе и жили, основываясь на только их представлении об этой самой жизни...
Не нравились мне ни их свобода, ни их размашистый интеллект, ни их сосредоточенность друг на друге, ни их любовь к каждому прожитому дню ...
...Это сейчас для меня каждая Ленкина запись - праздник, это теперь я читаю ее дневник и понимаю - а на черта пыжиться, ни к чему оглядываться, живи так, как ТЫ понимаешь, и чувствуй то, что дано прочувствовать именно ТЕБЕ, ведь это ТВОЯ, а не дядивасина жизнь.
И хочу вам, дорогие читатели сказать, что понимания эти не свалились мне на голову пригожим майским деньком, а дорога моя к осознанию, что есть Лена Бессарабова в моей жизни, была отнюдь не из китайского шелка.
А про то, что я не могу сказать этого Андрею, я писать не буду...
Дальше идем.
Вот встретилась я с человеком, который полностью соответствует моим представлениям о ДОЛГЕ, – Марко.
У меня даже и тени мысли не возникает, что в 15 или в 27.00 – значения не имеет – должен быть вывешен Шорт, обозначен Взгляд или должен быть подан Голос,значит, будут вывешены, поданы и обозначены.
А, может, у Валеры в этот момент котлеты на кухне горят или молоток на ногу упал?
Значения никакого это не имеет.
Просто потому, что Валера за это дело взялся и сказал – СДЕЛАЮ.
И, когда этот самый Валера обращается ко мне с предложением вести Шорт, значит, чем-то я это заслужила и, значит, наши представления – пусть не все, пусть не идентично,но совпали.
И я горжусь этим предложением и считаю, что оно не упало на Валеру с Альфа-центавра.
И поэтому я, замотанная, еле шатающаяся зачастую, - как говорит мой знакомый, я, измордованная общением с людьми и предпочитающая зачастую общение с крысами, иду в Шорт и занимаюсь своей работой, потому что Валера ведь ДЕЛАЕТ, а раз я взялась, значит, тоже буду ДЕЛАТЬ, а иначе не будет...
Я глубоко уверена в том, что случайность – вещь хорошая и иногда закавыристо-хитрая, но, ея помимо, есть важнейший фактор – заслуженность нами жизненных благодеяний / пощечин.
Хотелось мне очень написать о каждом из решеторян, но потом подумала, что кого-нибудь – да – упущу, и потом будет решеторянину обидно, а мне неловко, посему, рассказав о влиянии на мою жизнь Лены, Валеры и Андрея, я остановлюсь.
Я очень и преочень рада тому, что на Решетории мне хорошо, душевно, гармонично и светло.
И я думаю, что заслужили мы все, как минимум, заинтересованность друг в друге, симпатию друг к другу, и, главное, пресловутую сопричастность друг к другу, когда говорится на одном языке, думается одними категориями и чувствуется похоже.
Поэтому, дорогая моя Решетория, дорогие мои решеторяне, я сделаю это сейчас, ибо потом будет некогда.
Я долго раздумывала – стоит ли это все писать, будут ли мои размышления кому-нибудь нужны, но потом решила, что – да – стоит и – да – нужно – сказать о том, что желаю я нам всем друг друга не растерять, быть интересными друг другу.
Близким нашим – здоровья, домам нашим – тепла и уюта.
Сердцам нашим – гармонии , а душам – света и радости.
ВСЕХ – ВСЕХ- ВСЕХ – с наступающим Новым Годом...
Он был красив, как сто чертей,
Имел любовниц всех мастей,
Любил животных и детей
И был со всеми мил…
Да полно, так ли уж права
Была жестокая молва,
Швырнув вослед ему слова:
"Он Пушкина убил!"?
Он навсегда покинул свет,
И табаком засыпал след,
И даже плащ сменил на плед,
Чтоб мир о нем забыл…
Но где б он ни был – тут и там
При нем стихал ребячий гам
И дети спрашивали: "Мам,
Он Пушкина убил?"
Как говорится, все течет,
Любая память есть почет,
И потому – на кой нам черт
Гадать, каким он был?..
Да нам плевать, каким он был,
Какую музыку любил,
Какого сорта кофий пил, –
Он Пушкина убил!..
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
