Однако ни завтра, ни в последующие дни встретиться с соседкой не удалось, сначала меня закружили будничные дела, а затем профессор отправилась в свою очередную командировку – оказывается, ее лекции пользуются большим спросом по всему миру. Вот как бывает: живет рядом человек, живет, а потом выясняется – знаменитость вселенских масштабов. К счастью поездка у Ларисы Максимовны не дальняя, в одну из европейских стран. А я продолжу историю по памяти, благо на нее жалоб пока не поступало.
Итак, ночь прошла без приключений. Лариса замечательно выспалась, вскочила ни свет, ни заря, совершила небольшую пробежку вдоль береговой линии и успела искупаться в океане. Утро преподнесло и неприятный сюрприз: меню в ресторане главного корпуса отеля пестрило названиями африканской кухни. Васильева прошла в соседний зал на террасу с раздвижной крышей, где располагался шведский стол, но, увы – и там лежали горы незнакомых продуктов, стояли непонятные блюда, яркие разноцветные напитки. Васильева рискнула пригубить лишь маленькую чашечку кофе и съесть пару бананов. Африканское изобилие не внушало ей доверия и не способствовало аппетиту. Зато она заметила, что посетители ресторана – европейцы, также как и она, ограничиваются кофе да кое-какими фруктами. «О! Порядок, я не одинока в выборе, иначе можно было бы задуматься о паранойе», – мелькнула догадка, и Лариса поспешила на встречу с господином Джу, имя которого для удобства мысленно сократила. Сегодня должны были начаться лекции, следовало обговорить некоторые детали.
Но начать работу в свое первое танзанийское утро не удалось.
– А студенты еще не прибыли, – радостно сообщил господин Джу. – У них неполадки или накладки, так что отдыхайте, привыкайте, а завтра приступите к работе. За вами будет приезжать водитель, отвозить на место. Это недалеко, всего двадцать пять километров, в пригороде Дар-эс-Салама. Он же будет ежедневно забирать вас после окончания лекций, и далее – куда прикажете. Увидимся днем в ресторане.
Таким образом, у Васильевой образовалась уйма свободного времени и она решила осмотреть окрестности.
– Не забудьте, обед в тринадцать ноль, ноль, – проинструктировал швейцар, открывая дверь.
Первым делом Лариса, конечно же, отправилась к океану. Его величие трудно описать словами. Он завораживал, он магнетизировал, он захватывал целиком. Увидев один раз, забыть уже не представлялось возможным. Стоять на его берегу, вдыхать его, становиться его маленькой частичкой – наслаждение, которое женщина ощущала все три недели. И все три недели, как только выдавалась свободная минута, Лариса отправлялась к океану и отдавалась в его власть.
Оказалось, что «Амани Бич» имеет свою собственную взлетно-посадочную полосу, Васильева определила это по шуму работающего двигателя вертолета, который собирался взлететь. «Ничего себе! Да это не пять звезд! Однако, все десять. Личный аэродром, а водопровод с кондиционером не могут починить». Она продолжила обход гостиничного комплекса, построенного в уникальном для побережья Суахили афро-аравийском стиле. Великолепие райских садов, двухэтажный главный корпус, выполненный в колониальном стиле и напоминающий дворец, царственность в оформлении остальных построек и коттеджей, светлые тона и умиротворяющее спокойствие – колоритная экзотика Африки благотворно воздействовала на новичка. Как и от океана, из сада тоже не хотелось уходить, не отпускало божественное птичье многоголосье. Это вам не одиночное московское «чирик-чирик». Ненавязчивая природная симфония убаюкивала, ароматы сочной зелени обволакивали. Лариса и не заметила, как уснула в удобном гамаке, в окружении бальзаминов и орхидей – они здесь встречались на каждом шагу.
И также неожиданно она проснулась, от пристального чужого внимания. Напротив, совсем близко, на дереве пристроился представитель отряда ящериц – очень даже не маленьких размеров хамелеон. Не заметить его было невозможно, хоть маскировка и удалась. Немигающий зрачок правого глаза рептилии сквозь тонкую амбразуру век сканировал незнакомку. Фокус зрачка второго глаза поймать не удавалась, он ускользал, меняя ежесекундно угол обзора. Но проинструктированная господином Джу Васильева нисколечко не испугалась и храбро подмигнула пресмыкающемуся. Хамелеон и не думал реагировать, продолжая, как ни в чем не бывало изображать соитие с деревом. Лариса еще немного повалялась, поблаженствовала и отправилась на обед. За время своей почти четырехчасовой прогулки она не встретила ни одного человека, ни работников отеля, ни проживающих – это было удивительнее всего.
– А в этом нет ничего необычного, – пояснил за обедом господин Джу. – Персонал вышколенный, им запрещено лишний раз попадаться на глаза гостям отеля. А гости… – он обвел взглядом почти пустой зал. – Они работают. Вот вечером здесь будет шумно. Скандинавы – народ горячий.
– И чем же занимаются горячие северные парни? Я правильно поняла: основные постояльцы – мужчины? Так кто они, откуда?
Господин Джу загадочно улыбнулся:
– Мадам Васильева будет в окружении прекрасных, галантных кавалеров. Финны, норвежцы, датчане, несколько человек из Бельгии, есть англичане. Все они – строители, профессионалы своего дела. Вы, вероятно, в курсе – в стране полным ходом идет восстановление ранее законсервированных строек, прокладывается новая железная дорога. В Дар-Эс-Саламе перестраивается аэропорт. А новый аэропорт Додомы бастует, потому и прилетели вы вчера на старый, самый первый, что был возведен в наших краях еще до объединения Танганьики и Занзибара. Кстати, работа работой, но нужно подумать и о культурной программе. У вас шесть выходных, а у нас лучшие национальные парки в мире. А, кроме того, озера, которым нет равных по красоте, и самая высокая гора на планете.
– Я не против экскурсий, особенно на озера Виктория и Танганьика, о них немного наслышана. Буду благодарна, если вы составите маршрут на свой вкус. Сожалею, но я больше увлекаюсь экономикой, нежели географией или историей. Конечно, знаю про знаменитую гору Килиманджаро, как уже говорила – про озера. В школе мне повезло с учителем географии, Африка была его коньком, про нее он мог говорить часами. Так что кое-что про вашу страну мне известно, но хотелось бы узнать побольше. Тем более, когда я уже здесь. Думаю, без вашей помощи мне не обойтись.
Стоило Ларисе проявить интерес к истории Танзании, и господин Джума Лаваса преобразился: глаза заблестели, разгладились морщинки вокруг глаз, он даже подался вперед, когда повел рассказ о том лучшем, чем богата и гордится его страна.
– Во-первых, благодарю за доверие. Я действительно смогу вам помочь, потому что моя первая специальность – гид. Еще в студенческие времена подрабатывал на каникулах. Объехал с экскурсиями всю страну, знаю каждый ее уголок. Во-вторых, одной отправляться в поездки небезопасно. В-третьих, гидом к вам прикомандирован все тот же я. Экскурсии входят в программу вашего пребывания, вот только маршрут вы вольны выбрать сами. В-четвертых, вам повезло, октябрь в Танзании – очень хороший месяц для посещения достопримечательностей под открытым небом. Пусть жарко, но зато нет дождей. А в-пятых, раз вы доверили мне выбор, я расскажу, куда мы отправимся прежде всего в ближайшие выходные. Начнем с озера Танганьика. Если вы бывали в Сибири на Байкале, то сможете сравнить их. Говорят, что они похожи. Оба глубоководные, ваш Байкал, конечно, глубже, но и Танганьика не отстает – почти полторы тысячи метров. А прозрачная, чистая вода позволяет просматривать дно на три десятка метров. Как и в русском Байкале. А сколько там рыбы! И какой! Но об этом я расскажу, когда мы будем в непосредственной близости от озера. Гора Килиманджаро интересна в первую очередь альпинистам, но если вы хотите постоять у ее подножия, ощутить ее поднебесную крутизну…
– Нет, нет, – прервала собеседника Васильева. – Ничуть не хуже я могу постоять и в Москве, рядом с Останкинской телебашней.
– Это гора?
– Это шутка. В Москве есть Воробьевы горы, но они не идут ни в какое сравнение с вашей красавицей. Еще про Москву говорят, что она стоит на семи холмах. Но это опять же – не горы. А в Останкино у нас главная телевизионная башня. И она тоже подпирает облака. – Пояснила Лариса. – А давайте в заповедник поедем, к диким животным. В самый-самый лучший.
– Решено, вторая экскурсия в Первый Национальный парк Танзании «Серенгети», что означает «бесконечные равнины», от масайского слова «siringet» – «вытянутая площадка». «Серенгети» – сравнительно молодой парк, он был создан в середине столетия британскими колонизационными властями. А уже в 1981 году был включен ЮНЕСКО в Список всемирного наследия. Я считаю, что он является одним из лучших заповедников в мире. Между прочим, его территория почти пятнадцать тысяч квадратных километров. Именно там вы сможете познакомиться с той дикой Африкой, которая существовала на планете до появления современной цивилизации, то есть когда континент населяли лишь аборигены.
– Хорошо, – тактично оборвала господина Джу Лариса. – Я согласна. Остальное на ваше усмотрение, но посвящать все выходные исключительно экскурсиям, да еще длительным, мне бы не хотелось. Из памяти пока не стерлась вчерашняя трехчасовая езда из аэропорта. Здесь, в «Амани Бич», такие дивные сады, словно в раю находишься. А про океан вообще молчу – он меня околдовал. Давайте договоримся – не больше трех поездок.
– Воля ваша. А теперь разрешите откланяться. Встретимся завтра в университете.
Двенадцать лет. Штаны вельвет. Серега Жилин слез с забора и, сквернословя на чем свет, сказал событие. Ах, Лора. Приехала. Цвела сирень. В лицо черемуха дышала. И дольше века длился день. Ах Лора, ты существовала в башке моей давным-давно. Какое сладкое мученье играть в футбол, ходить в кино, но всюду чувствовать движенье иных, неведомых планет, они столкнулись волей бога: с забора Жилин слез Серега, и ты приехала, мой свет.
Кинотеатр: "Пираты двадцатого века". "Буратино" с "Дюшесом". Местная братва у "Соки-Воды" магазина. А вот и я в трико среди ребят - Семеныч, Леха, Дюха - рукой с наколкой "ЛЕБЕДИ" вяло почесываю брюхо. Мне сорок с лихуем. Обилен, ворс на груди моей растет. А вот Сергей Петрович Жилин под ручку с Лорою идет - начальник ЖКО, к примеру, и музработник в детсаду.
Когда мы с Лорой шли по скверу и целовались на ходу, явилось мне виденье это, а через три-четыре дня - гусара, мальчика, поэта - ты, Лора, бросила меня.
Прощай же, детство. То, что было, не повторится никогда. "Нева", что вставлена в перила, не более моя беда. Сперва мычишь: кто эта сука? Но ясноокая печаль сменяет злость, бинтует руку. И ничего уже не жаль.
Так над коробкою трубач с надменной внешностью бродяги, с трубою утонув во мраке, трубит для осени и звезд. И выпуклый бродячий пес ему бездарно подвывает. И дождь мелодию ломает.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
