...Чтобы увидеть Питер, мне не нужно покупать билет на поезд. Закрываю глаза, и Страна ветров и печали в оградной паутине благодарно возникает передо мной. Город, в котором была улица, на улице дом в двух шагах от Сампсониевского моста, где меня однажды тихо окликнуло счастье. О таком я даже никогда не читала, да и как это могло быть, ведь это было моё счастье. Мне казалось, что и сам Город той осенью был немного другим и часто думал обо мне…То листья избранно бросал в окно, то дождиком ласково тёрся о зонтик. Скорее всего, Город любил тебя, мой дорогой, но видя наши сплетённые на прогулке руки, учился хорошо относиться и ко мне - золотил цветы в моих руках, зажигал пуговки на плаще лучами уставшего солнца…
... Мой милый, нам было с тобой радостно помнить в Москве, что мы всегда-всегда, в любой момент, можем приехать в наш Город, пройтись от вокзала до липовой улицы, подняться на третий этаж дома в двух шагах от Сампсониевского моста и ощутить, как мы по-прежнему счастливы.
... А потом пришла беда. Как и счастье, она иногда тоже бывает реальной…И я уехала в заморскую страну, где жили настоящие Айболиты, делающие дорогостоящие операции. Время и болезнь диктовали свои законы, и однажды ты склонился надо мной и сказал:
- Я продам квартиру в Питере. И всё будет хорошо.
Я противилась и день и два, и много дней потом. И тогда ты сказал мне три слова... всего три слова, но я кивнула, закусив губу.
... Мы прожили с тобой целую жизнь после моего возращения.
... А потом я прожила и вторую жизнь, но уже без тебя, мой дорогой. Часто ездила в Город, который любил тебя и научился хорошо относиться ко мне. Шагая по липовой улице до дома (пусть давно чужого дома) в двух шагах от Сампсониевского моста, мне всегда было о чём вспомнить и о чём помолчать с тобой, мой милый, ушедший в Невозвратимость.
…Чтобы увидеть Город, наш с тобой Город, мне достаточно просто закрыть глаза. Уходят посторонние мысли, тают лишние звуки… Память пощадила многое и ещё один день из нашей жизни - я вижу отчётливо, как ты наклоняешься ко мне и произносишь три слова:
- Ты мой Питер…
Осень. Оголенность тополей
раздвигает коридор аллей
в нашем не-именьи. Ставни бьются
друг о друга. Туч невпроворот,
солнце забуксует. У ворот
лужа, как расколотое блюдце.
Спинка стула, платьица без плеч.
Ни тебя в них больше не облечь,
ни сестер, раздавшихся за лето.
Пальцы со следами до-ре-ми.
В бельэтаже хлопают дверьми,
будто бы палят из пистолета.
И моя над бронзовым узлом
пятерня, как посуху - веслом.
"Запираем" - кличут - "Запираем!"
Не рыдай, что будущего нет.
Это - тоже в перечне примет
места, именуемого Раем.
Запрягай же, жизнь моя сестра,
в бричку яблонь серую. Пора!
По проселкам, перелескам, гатям,
за семь верст некрашеных и вод,
к станции, туда, где небосвод
заколочен досками, покатим.
Ну, пошел же! Шляпу придержи
да под хвост не опускай вожжи.
Эх, целуйся, сталкивайся лбами!
То не в церковь белую к венцу -
прямо к света нашего концу,
точно в рощу вместе за грибами.
октябрь 1969, Коктебель
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
