Взрослые многое терпят.
Обиды, зубную боль,
Голод и холод, и смерти.
Шрамы и раны и вдоль
И поперёк. И по коже.
И по наивной душе.
Взрослые веруют тоже
Не хуже чуднЫх глупышей
В чудо и в Деда Мороза,
В сны, Эльдорадо и фей.
Взрослые веруют тоже
В черствой наивной душе.
Только у них все иначе.
Так назовем - нелегально.
Взрослые тайно плачут,
Когда говорят - все нормально.
Внешне как будто не киснут.
Жизнь их, как строгий учебник.
И отгоняют мысли,
Что прилетит вдруг волшебник
В том голубом вертолете...
Нет - быть того не должно:
Чудо сегодня в пролете,
Чудо лишь только в кино...
Но, если вы вдруг увидете,
Что вдруг один пешеход
В очень растерянном виде
Вдруг под дождем идет
И словно вовсе не видит
Эти холодные капли -
Знать, его кто-то обидел
И он, возможно, плакал.
Плакал, возможно, о нем -
О том, кто его обидел.
И он идет под дождем,
Чтоб его слез не видели.
Вы не пройдите мимо.
Просто спросите: ты как?
В жизни ведь все поправимо.
И он ни просто чудак,
Которому нравится дождь
И вовсе не жаль плащ свой модный.
Дождь только летом хорош,
А так он всегда холодный.
Вы протяните руку
И посмотрите в глаза -
Может, там боль и мука
И вместо капель слеза.
Даже не зная, что делать,
Просто постойте рядом.
Ведь, для большого дела
Достаточно малого взгляда.
Просто, как в чудо, поверьте
В свой согревающий взгляд.
Взрослые многое терпят
И про все это молчат.
Может, и он не расскажет
Про горя безудержный сплин,
Пусть он поймет, что даже
В этом дожде не один.
Доносились гудки
с отдаленной пристани.
Замутило дождями
Неба холодную просинь,
Мотыльки над водою,
усыпанной желтыми листьями,
Не мелькали уже — надвигалась осень...
Было тихо, и вдруг
будто где-то заплакали, —
Это ветер и сад.
Это ветер гонялся за листьями,
Городок засыпал,
и мигали бакены
Так печально в ту ночь у пристани.
У церковных берез,
почерневших от древности,
Мы прощались,
и пусть,
опьяняясь чинариком,
Кто-то в сумраке,
злой от обиды и ревности,
Все мешал нам тогда одиноким фонариком.
Пароход загудел,
возвещая отплытие вдаль!
Вновь прощались с тобой
У какой-то кирпичной оградины,
Не забыть, как матрос,
увеличивший нашу печаль,
– Проходите! — сказал.
– Проходите скорее, граждане! —
Я прошел. И тотчас,
всколыхнувши затопленный плес,
Пароход зашумел,
Напрягаясь, захлопал колесами...
Сколько лет пронеслось!
Сколько вьюг отсвистело и гроз!
Как ты, милая, там, за березами?
1968
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
