Память я вижу как холст, загрунтованный набело.
Время - художник, и кисти его так легки!
Взмах - и краснеют в саду очень вкусные яблоки.
Густо штрихами - пшеница, а в ней - васильки.
Красного много: рябина с горчинкой по осени,
Гроздья калины на ветках в пушистом снегу,
Кровь на разбитых коленках... И детство проносится,
Ярких оттенков добавив на холст на бегу.
В тонких косичках - любимые синие бантики.
Школьная форма и белые воротнички...
Время пастельно наносит мазками романтику,
Наши наивные планы, смешные мечты.
Прошлое так разноцветно, размыто, и кажется -
Холст выгорает, а к горлу - предательский ком
Вдруг подступает холодной, как смерть, каракатицей.
Краски тускнеют, и падает снег за окном...
На фоне Афонского монастыря
потягивать кофе на жаркой веранде,
и не вопреки, и не благодаря,
и не по капризу и не по команде,
а так, заговаривая, говоря.
Куда повело... Не следить за собой.
Куда повело... Не подыскивать повод.
И тычется тучное (шмель или овод?),
украшено национальной резьбой,
создание и вылетает на холод.
Естественной лени живое тепло.
Истрёпанный номер журнала на пляже
Ты знаешь, что это такое. Число
ушедших на холод растёт, на чело
кладя отпечаток любви и пропажи,
и только они, и ещё кофейку.
И море, смотри, ни единой медузы.
За длинные ноги и чистые узы!
Нам каяться не в чем, отдай дураку
журнал, на кавказском базаре арбузы,
и те, по сравнению с ним на разрез —
белее крыла голодающей чайки.
Бессмысленна речь моя в противовес
глубоким речам записного всезнайки,
с Олимпа спорхнул он, я с дерева слез.
Я видел, укрывшись ветвями, тебя,
я слышал их шёпот и пение в кроне.
И долго молчал, погружённый в себя,
нам хватит борозд на господней ладони,
язык отпуская да сердце скрепя.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
