У самой кромки, у воды,
Где белый нежится песок,
Ещё видны твои следы,
Бегущие наискосок.
Твой невесом и лёгок шаг,
Ты словно над песком паришь.
Ещё мгновение, зигзаг,
И в дали неба улетишь.
Тебя обнимет неба свод,
Оденет в голубой наряд.
Тебя с земли он украдёт,
А мне от неба… лишь закат.
И я в оранжевом огне
Ищу знакомые черты.
А после в запоздалом сне
Мне ночью снова снишься ты.
Времена не выбирают,
в них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; я в пять лет
должен был от скарлатины
умереть, живи в невинный век,
в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
а при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
флорентийской и проказе.
Хочешь ехать в первом классе,
а не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; обниму
век мой, рок мой на прощанье.
Время — это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время — кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
с нас — его черты и складки,
приглядевшись, можно взять.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
