Я соткан из противоречий,
Из света во тьму,
Из тьмы, да во свет,
Из лишних предлогов,
И лживых наречий,
Из ласковых взглядов,
И лживых в ответ.
А небо, обманчиво ясное, звёздное,
Вдруг падает резко,
Разрывами вниз,
Да в чёрную землю...
И стало не поздно ли?
Но было же слово...
Постой, обернись...
И нет ничего, кроме веры в себя,
И в тех, в кого веришь,
И вместе, и рядом,
И кто не забудет,
Любя - не любя...
Молитвами к небу,
И хочется матом.
И в жизни всё рядом, надежды и бред.
А дама-король -
Это пара всегда.
А дама и роль, -
Когда смысла нет;
И битый король...
Забытый,
И да:
Что не забудется, то расцветёт...
Милой улыбкой,
И искоркой глаз.
Дама вдруг в масть,
Снова смысл обретёт.
Встанет король
Навсегда, в этот раз.
Тогда же, порвав позвоночник меж крыльями,
Очнулись на двух
Одеялах-кроватях,
Не сказано вслух,
Между ними, любимыми,
Написано после,
А после то хватит?
И хватит ли силы, и хватит ли слова?
Я верю, что будет
И страстно, и страшно...
...
И броник на плечи,
По серому, снова....
"Скоро тринадцать лет, как соловей из клетки
вырвался и улетел. И, на ночь глядя, таблетки
богдыхан запивает кровью проштрафившегося портного,
откидывается на подушки и, включив заводного,
погружается в сон, убаюканный ровной песней.
Вот такие теперь мы празднуем в Поднебесной
невеселые, нечетные годовщины.
Специальное зеркало, разглаживающее морщины,
каждый год дорожает. Наш маленький сад в упадке.
Небо тоже исколото шпилями, как лопатки
и затылок больного (которого только спину
мы и видим). И я иногда объясняю сыну
богдыхана природу звезд, а он отпускает шутки.
Это письмо от твоей, возлюбленный, Дикой Утки
писано тушью на рисовой тонкой бумаге, что дала мне императрица.
Почему-то вокруг все больше бумаги, все меньше риса".
II
"Дорога в тысячу ли начинается с одного
шага, - гласит пословица. Жалко, что от него
не зависит дорога обратно, превосходящая многократно
тысячу ли. Особенно отсчитывая от "о".
Одна ли тысяча ли, две ли тысячи ли -
тысяча означает, что ты сейчас вдали
от родимого крова, и зараза бессмысленности со слова
перекидывается на цифры; особенно на нули.
Ветер несет нас на Запад, как желтые семена
из лопнувшего стручка, - туда, где стоит Стена.
На фоне ее человек уродлив и страшен, как иероглиф,
как любые другие неразборчивые письмена.
Движенье в одну сторону превращает меня
в нечто вытянутое, как голова коня.
Силы, жившие в теле, ушли на трение тени
о сухие колосья дикого ячменя".
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
