«Ты вернулся с морозом и снегом,
Словно Снежным чужим человеком»
(Rusalka. Ты пришел, ты увидел, ты понял...)
Ты вернулся с морозом и снегом,
С горя снежным ты стал человеком.
Одичал ты, зарос длинной шерстью
И сидишь, громко чавкаешь жестью.
А вокруг собираются дети
Посмотреть, как обедает йети.
ТВАРИ И ГОРОДА
«А львы пошли тогда на Львов»
(vyrru. И снова Ной)
А львы тогда пошли на Львов,
В Воронеже вороны правят,
В Козельск отправили козлов,
А кряквами был Краков занят.
УЖИН
«А что на ужин?! Я спросил у Музы!»
(vvm. КОРОЧЕ! Для краткостиший чеки пригодятся!)
– А что на ужин?! Я спросил у Музы!
– Хорей и дактиль, рифма, анакруза.
ШВЕЙЦАРСКИЕ ЖЕНЩИНЫ
«Есть женщины в Швейцарских Альпах»
(antisfen. Семь километров до Женевы)
Есть женщины в Швейцарском лесе,
Им тяжко без мужской руки,
Ведь в городах чужих и весях
В швейцарах служат мужики.
Я БОЮСЬ
«я боюсь бояться тени»
(Pro. я боюсь)
Я боюсь бояться тени
И боюсь больших собак,
Но больших пугаться денег
Не случается никак.
Река валяет дурака
и бьет баклуши.
Электростанция разрушена. Река
грохочет вроде ткацкого станка,
чуть-чуть поглуше.
Огромная квартира. Виден
сквозь бывшее фабричное окно
осенний парк, реки бурливый сбитень,
а далее кирпично и красно
от сукновален и шерстобитен.
Здесь прежде шерсть прялась,
сукно валялось,
река впрягалась в дело, распрямясь,
прибавочная стоимость бралась
и прибавлялась.
Она накоплена. Пора иметь
дуб выскобленный, кирпич оттертый,
стекло отмытое, надраенную медь,
и слушать музыку, и чувствовать аортой,
что скоро смерть.
Как только нас тоска последняя прошьет,
век девятнадцатый вернется
и реку вновь впряжет,
закат окно фабричное прожжет,
и на щеках рабочего народца
взойдет заря туберкулеза,
и заскулит ошпаренный щенок,
и запоют станки многоголосо,
и заснует челнок,
и застучат колеса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
