Мне неизвестно добродетель ли, порок ли,
Но в дни, когда цветёт шиповник по весне,
Я до утра хожу по городу в монокле,
Затем - до вечера, за городом - в пенсне.
Необъяснимое движение без цели -
Мой взор не остр, но по ночам, как тать,
Я до утра пишу сонеты и газели,
Чтобы до вечера тебе их прочитать.
И осторожно, как умелый сборщик плода
Той дикой розы, что осыпалась в полях,
Я жизни смыслы постигаю до восхода
Затем, чтоб к вечеру ты мне сказала:
- Ах…
Интересно, я один такой испорченный, что вижу здесь иронию?
Я вижу. Ну как сказать, наверное иронию судьбы) Ещё мне представляется Авессалом Изнурёнков)
На самом деле стишок о поэзии, как продукте, который производят люди с ярко выраженной сменяемостью типа личности: ночью они интроверты, смотрящий внутрь себя в монокль, ну а днём экстраверты, которые во все свои подслеповатые глаза ищут тех, кто воспримет плоды их ночных творческих бдений.
Володя, ты объяснил сам при чем здесь монокль и пенсне. Как всегда стихи твои необычны и романтичны) Я поклонница твоей неординарности)
Но я ждала стихи про Екатерину))
Спасибо, Лиза)
Люблю объяснять то, что имел в виду)))
На самом деле у меня уже есть стишок про Екатерину. Старый, но его можно чуток реанимировать. Ну это если новый не придумаю)
Володя, я почти французская Луиза)
Почти французская Луиза
Мечтая о любви в кафе
Давно прошляпила все визы
И ждет ее аутодафе))
А еще мне вспоминается "Шиповник" в "Юноне и Авось")
Всё быстротечно, и цветы поблёкли.
И неприятностей посыпалась труха.
Вот треснуло пенсне, perdi monocle.
А вместо "ах" я слышу "ха-ха-ха".
Как говорится, извините за французский.
Ну это правда жизни)
Спасибо, Дима)
Правда жизни состоит в том, что она позволяет нам "носить очки".
У меня тоже сразу "Юнона" в голове включилась, видимо условный рефлекс работает.
Откровенно говоря, когда я был школьником, то эта песня из Юноны у меня вызывала чувство невероятного отвращения, даже не могу сказать почему - прям холод по коже. Вроде такое ощущение, что кого-то убили, но им мало, они теперь над этим издеваются. В общем, я эту песню ненавидел примерно как марш Шопена, под который моих земляков увозили в последний путь.
Да, что-то в этом есть! Она, на самом деле, как детская песня на могиле. И поется таким высоким голоском. На самом деле, "Я тебя никогда не забуду" вызывает слезы и боль, а "Шиповник" некий страх, как от чего-то мистического, дети-призраки в фильме ужасов - точно )))
Я вспомнил как меня удивил Бродский, когда я у него прочел, что стихи Евтушенко (которого Бродский терпеть не мог) еще можно читать, но стихи Вознесенского - это что-то невероятно уродливое. Я тогда это приписал эксцентричности нобелевского лауреата, но сейчас задумался: а может быть Бродский тоже послушал песню про белый шиповник и у него возникла та же реакция?
Евтушенко очень эмоциональный поэт. Его декламировать здорово) "Стенька, Стенька! Ты, как ветка потерявшая листву..." И мужчина был очень интереенейший!
А у Вознесенского мне очень нравился стих про самолет,"где летим мы с тобой вдвоем, дремлешь ты на плече моем... И, конечно, "Ты меня никогда не увидишь!"
Замечательные поэты)
Привычный Ах, стекает кровь заката,
На стенках ванной - слёзы лепестков,
Ты мне дарил свои стихи когда-то,
И грозди ягод с розовых кустов.
Такой смешной, в надломленном монокле,
Наскво́зь пропитан смыслами весны,
Нашедший добродетели в пороке,
Рисуешь дверь, марая ткань стены.
Исколотые пальцы, пишешь кровью,
Подкожно вводишь недозрелый плод,
Венок сонетов ляжет к изголовью,
Напрасно всё, меня Харон везёт...
Хороший эксп)
Очень красиво)
Вам надо цикл такой создать - Экспромты для Бааса.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех лицах Божества!
Дух всюду Сущий и Единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все Cобою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем - Бог!
Измерить океан глубокий,
Cочесть пески, лучи планет
Xотя и мог бы ум высокий, -
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвещенны,
От света Твоего рожденны,
Исследовать судеб Твоих:
Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает, -
В Твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.
Хаоса бытность довременну
Из бездн Ты вечности воззвал,
А вечность, прежде век рожденну,
В Cебе Cамом Ты основал:
Cебя Cобою составляя,
Cобою из Cебя сияя,
Ты свет, откуда свет истек.
Cоздавый все единым Словом,
В твореньи простираясь новом,
Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек!
Ты цепь существ в Cебе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вертятся, зыблются, сияют, -
Так звезды в безднах под Тобой.
Светил возженных миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творят законы,
Лучи животворящи льют.
Но огненны сии лампады,
Иль рдяных кристалей громады,
Иль волн златых кипяший сонм,
Или горящие эфиры,
Иль вкупе все светящи миры -
Перед Тобой - как нощь пред днем.
Как капля в море опущенна,
Вся твердь перед Тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед Тобою я?
В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров, - и то,
Когда дерзну сравнить с Тобою,
Лишь будет точкою одною:
А я перед Тобой - ничто!
Ничто! - Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне Себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто! - Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь - конечно есть и Ты!
Ты есть! - Природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть - и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
Я связь миров повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь - я раб - я червь - я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? - безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ Податель,
Душа души моей и Царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! - в бессмертие Твое.
Неизъяснимый, непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать Твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной радости теряться
И благодарны слезы лить.
1780 - 1784
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.