Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
Почему-то помню – был учитель пения,
Как ему хватало сердца и терпения
Промолчать на шутку, не заметить гадость,
Превращать насмешки в напускную радость?
За плечами войны, может быть, ранения,
Что же пережил он, наш учитель пения?
Но за толщей стёкол в роговой оправе
Годы испытаний не видны ораве.
Почему не смел он дать мальчишкам сдачи?
Мне тогда казалось, что вот-вот заплачет.
Был седой и старый - нет давно на свете,
Пусть простит, что были так жестоки дети…
ещё душе не в кайф на дембель
в гражданском смысле слова гибель
ещё вчерне глотает стебель
и крепко держит будто ниппель
ещё не больно в небо пальцем
играя с тяготеньем в прятки
сырой мансарды постояльцем
где под матрацем три тетрадки
предпочитаю быть покамест
по книгам числюсь что ж такого
что чёрный калий твой цианист
веревка белая пенькова
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
