Смутные контуры в скомканном сне,
Словно доносится что-то извне,
Как пели двое в промозгшем лесу:
Хитрый койот и ворчливый барсук:
«Белый, пушистый, как кролика мех,
Выпади снег, принеси нам успех!»
Только подводит опять календарь:
Темный ноябрь, да бесснежный январь.
Бродит койот по волшебной горе,
Дремлет барсук в старой тесной норе.
Звуки затихли за чахлым леском –
Так и не спелись койот с барсуком.
***
КОЙОТ И ВЕТЕР
Как койот в ту ночь танцевал с звездой
И кружил за ней, будто бурый хвост,
А на землю вниз шёл за роем рой
Белых звонких пчел из небесных гнезд.
Ветер завывал над белесой мглой
От остывших скал до замерзших вод.
И под утро был беспощадный бой:
Бурю догонял и душил койот.
Ветер сдался, стих, и пришел рассвет,
И от битвы той не найдешь следа.
Отряхнулся мир, сбросил снежный плед,
Но исчезла ночь и ушла звезда.
Мчит за горизонт далью голубой
Стайка серых туч – поредевших кляч.
Ни души вокруг: над сырой травой
Только ветра вздох да койота плач.
***
ВОСПОМИНАНИЕ
Сам себе я теперь не рад,
Где мне мыслям найти роздых?
Помнишь те времена, брат,
Как росли на березе звезды?
И зарыт был топор войны,
Дым струился над тихим селеньем,
И просили прощенья мы
У летящей души оленя.
И казалось, что так века
Жизнь как сказка идти будет.
Было так до тех пор, пока
Не забыли себя люди.
***
КРОЛИК, ПОЙМАВШИЙ СОЛНЦЕ
В небо башкою… и сыпятся искры из глаз,
Звонкие, словно червонцы.
Я не Икар, не Гагарин и даже не Фантомас,
Я – кролик, поймавший солнце!
В синюю бездну несет меня огненный кит,
Без норки уютной и страшно и зябко.
Но невод сжимаю, безбашный имея вид,
Что краб твой клешнёю, своею лапкой.
Ведь я травоядный, какой из меня рыбак?
Зачем ставил невод, зачем я прельстился ловом?
В сердце смятенье, и в мыслях такой кавардак –
Не прокричать и не высказать словом.
Пусть же поёт меня миру каждый пиит,
Чтоб боль сделать былью, а быль обернуть былиной.
Вглядись, как по чистому полю скользит
Тень от ушей, как от крыльев орлиных.
"Скоро тринадцать лет, как соловей из клетки
вырвался и улетел. И, на ночь глядя, таблетки
богдыхан запивает кровью проштрафившегося портного,
откидывается на подушки и, включив заводного,
погружается в сон, убаюканный ровной песней.
Вот такие теперь мы празднуем в Поднебесной
невеселые, нечетные годовщины.
Специальное зеркало, разглаживающее морщины,
каждый год дорожает. Наш маленький сад в упадке.
Небо тоже исколото шпилями, как лопатки
и затылок больного (которого только спину
мы и видим). И я иногда объясняю сыну
богдыхана природу звезд, а он отпускает шутки.
Это письмо от твоей, возлюбленный, Дикой Утки
писано тушью на рисовой тонкой бумаге, что дала мне императрица.
Почему-то вокруг все больше бумаги, все меньше риса".
II
"Дорога в тысячу ли начинается с одного
шага, - гласит пословица. Жалко, что от него
не зависит дорога обратно, превосходящая многократно
тысячу ли. Особенно отсчитывая от "о".
Одна ли тысяча ли, две ли тысячи ли -
тысяча означает, что ты сейчас вдали
от родимого крова, и зараза бессмысленности со слова
перекидывается на цифры; особенно на нули.
Ветер несет нас на Запад, как желтые семена
из лопнувшего стручка, - туда, где стоит Стена.
На фоне ее человек уродлив и страшен, как иероглиф,
как любые другие неразборчивые письмена.
Движенье в одну сторону превращает меня
в нечто вытянутое, как голова коня.
Силы, жившие в теле, ушли на трение тени
о сухие колосья дикого ячменя".
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
