Дни, будто бусинки, нижу на нитку.
Зима уходит зло, с восьмой попытки.
И первый гром на этот раз - в апреле,
и мчится за неделею неделя.
Работа - дом, работа... абрикосы
вдруг зацветут и под невест закосят.
Я удивлюсь - весна, ну наконец-то!
Повеет одуванчиковым детством,
где в солнечном незамутнённом свете
раздолье птицам, ангелам и детям.
Смахнёт дождинку туча грозовая.
Кап - капля упадёт, за ней другая...
Смыть чтобы всё - блэкауты, тревоги,
и вымолить спасение у Бога.
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
