Голова пуста, как чайник,
выкипевший до дна.
Сто восемьдесят на сто.
Тараканы мои, идите вы лучше на...
Тараканы уходят строем
под барабанную дробь дождя,
что лупит, как бес, по карнизам,
крышам и площадям.
А один таракан не успел уйти -
самоубился в коре головного мозга,
мышь повесилась в морозилке,
но это не мышь, а её надоевший образ,
фантом,
уныло вертящийся на языке,
как голодная балерина
в пачке и в парике.
Балерина пытается сделать
красивые па,
а на деле - всё плохо, она рассыпается,
как мука и крупа,
по квартире, пустой без тебя,
ушедшего так давно,
что память размыла твоё лицо.
А я всё равно
жду, любимый, тебя,
как все не сдавшиеся ждуны,
кто с работы, кто с экспедиции,
а кто - с войны.
Иногда потихоньку схожу с ума,
а потом возвращаюсь опять.
И тогда начинаю по новой
ждать, ждать, ждать...
Но однажды со скрежетом
ключ повернётся в замке,
или нет, лучше звонок -
и ты с цветами в руке,
и я, как дура, с улыбкой
на лице, белом, как мел,
и вернувшимися тараканами
в полной чудес голове.
Пустота отступит, скукожится,
превратится в серую мышку, ту,
что сорвётся с колбасной верёвки
в белую мерзлоту,
улизнёт с морозилки, спрячется
в дальний угол под веник куцый.
Только знаю я,
тебе уже никогда не вернуться...
На прощанье — ни звука.
Граммофон за стеной.
В этом мире разлука —
лишь прообраз иной.
Ибо врозь, а не подле
мало веки смежать
вплоть до смерти: и после
нам не вместе лежать...
Как классно. Спасибо, Валера!
ждать, конечно ждать и жить)
Именно так. Спасибо :)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Серый коршун планировал к лесу.
Моросило, хлебам не во зло.
Не везло в этот раз Ахиллесу,
Совершенно ему не везло,
И копье, как свихнувшийся дятел,
Избегало искомых пустот.
То ли силу былую утратил,
То ли Гектор попался не тот.
Не везло Ахиллесу – и точка.
Черной радуги мокли столпы.
И Терсит, эта винная бочка,
Ухмылялся ему из толпы.
Тишина над судами летела,
Размывала печаль берега.
Все вернее усталого тела
Достигали удары врага.
Как по липкому прелому тесту
Расползались удары меча.
Эта битва текла не по тексту,
Вдохновенный гекзаметр топча.
И печаль переполнила меру,
И по грудь клокотала тоска.
Агамемнон молился Гомеру,
Илиаде молились войска.
Я растягивать притчу не стану,
Исходя вдохновенной слюной.
В это утро к ахейскому стану
Вдохновенье стояло стеной.
Все едино – ни Спарты, ни Трои,
Раскололи кифару и плуг.
Мы одни среди пролитой крови,
Мы одни – посмотрите вокруг.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.