Пейзаж
Так умер он, и ничего о роде, имени его мы не узнали.
Дж. Байрон
картина неизвестного художника
которого возможно и не было
она приводит единственное доказательство
отвечает что нарисованное существовало в природе
застыло в диком броске ветра
оставило отпечатки на полотне
теперь можно с уверенностью сказать что несколько тюбиков краски определенно были
Озеро
о озеро моей жизни
в замерзшем виде оно оказалось грязным прудом
когда все упавшее в него поднялось на поверхность и застыло ошметками Люцифера
храбрые утки неторопливо идут по льду не заметив что началась полынья
они могли бы взлететь но такая лень вокруг что невозможно дописать стихотворение
из-за нее мы тут все никуда не летим и бесстрашно ждем весну
если завтра не придет значит не смогла встать с постели
Пока ты спишь
разум
пока ты спишь
кто-то пишет твою сумасшедшую реальность
вставай сука
или проснешься в Большой Европе
Солярис
Я хожу по городу двойников,
Я встречаю вас, и живых, и мертвых,
Обманувших молодость стариков,
Обменявших ваши черты у черта
На какой-то дьявольский маскарад.
Я боюсь с собой оказаться в паре.
Я бегу домой, как бегут назад
В дом, который не проглотил Солярис.
Я бросаюсь в кресло в пустом пальто,
И почти знакомые домочадцы
Равнодушно спрашивают: «Ты кто?» –
И не вижу повода возвращаться.
Выезд
Т. В-кой
Будто бы я иду
По голубому снегу,
Будто на поводу
Лошадь веду с телегой.
Синий покойник в ней
Едет, трясясь по кочкам.
И говорят у дверей:
«Много вас этой ночью.
Любите вы пешком
С бричками за спиною,
С дорогим мертвяком,
Будто бы не откроют».
Восточные тонкости
«Раздевайся, заходи», –
Говорю стихотворенью.
Оглядит с неодобреньем,
Ставя подпись на груди,
Двух драконов и дворец
(Стиль китайский, Улан-Батор),
Там само управит как-то,
Выпьет цаю наконец.
И сидим мы с богдыханом,
Выясняя, кто подлец.
Спит в прихожей бездыханно
Пржевальский жеребец.
Дом Детей
Оставь подарки у дверей,
Исчезни в воздухе дымящем.
Не принимает Дом Детей,
Закрыт на ключ почтовый ящик.
Там долго рукопись лежит,
Никто ее не прочитает.
Звенят и точатся ножи
С тех пор, потерянный скиталец,
Как ты захлопнул за собой
В безумства спичечные двери,
И Гулливеровой стопой
Твоей потери не измерить.
Вещица
Моросит, чернеет только
Длинной улицы чулок.
Все сплошная неустойка,
Расплатился бы чем мог
Этот вечер с продавщицей,
Не продавшей ни черта.
Любопытная вещица
Вместо вещего кота
Оказалась под рукою.
Только вытряхни мешок –
И гуляешь с пустотою,
И ведешь за поводок.
Ком
В какое время я живу,
Расскажут дальние потомки.
Но не наступят на траву,
В крещенский синий воздух ломкий
Не окунутся языком,
Не разгрызут его зубами,
Не выкатится снежный ком
С переплетенными телами
В пустое поле под окно,
Не встанет памятником в прозе
Тому, что вышло из кино
И затвердело на морозе,
Являя землю в облаках,
Щетинящую Пиренеи.
Потом его рассыплет в прах
Весна, и все зазеленеет.
Лошадь Котовского
В республике сельскохозяйственной,
В дупле европейского сада
Встречают весну первомайскую
Все той же единой триадой –
И вина, и розы, и флаги.
И полное сердце отваги
Летит и не чует угрозы,
Как птица из красной бумаги,
В депо запасных паровозов.
Уже подъезжает к вокзалу
Могущая лошадь Котовского,
Ну, в общем, стоит, где стояла,
Одна в полыхании алом
Без реверанса холопского.
Око
Будут деревья телами,
Душами станут птицы.
Духом под облаками
Ветер начнет носиться.
Свяжет сплетенье веток
Руки в благодаренье
За наступленье – свету,
Ночи – за примиренье,
За «ничего не будет»
И «ничего не надо».
Ляжем, метлик и лютик,
На листке виноградном –
И Бетельгейзе око
Вспыхнет, и скажет Вечный:
«Вот теперь-то неплохо.
Вот теперь человечно».
Соловей
Когда пустеет голова,
Куда и мошка не влетает,
То нарастает там трава,
Вся безразличная такая,
Что даже лень ей зеленеть,
Не то что злаком колоситься,
Лишь равнодушная, как смерть,
Поет привязанная птица.
Ах, если б ты ее любил,
Тогда бы так она не пела
И не спускался Гавриил
Забрать ограбленное тело.
Собеседник
Кем ты был и кем не был,
Молчаливый собеседник?
И вставал, и выходил,
И менял лицо в передней
С пиджаками и плащом,
Но впопад еще ни разу
Не подумал даже фразу,
Или думал о своем.
Эльсинор
Из-за того, что был затор,
Никто не смог войти.
Тускнела бабочка в груди,
Печальный Эльсинор
Уплыл на лепестке луны
В бесплотные края,
Где все слова предрешены,
Где спит любовь моя.
Где вздох проходит, не ища
Ни окон ни дверей.
Где спит царевна при свечах
И что-то снится ей.
Этот театр
Этот театр не резиновый,
Больше он вместить не может.
В каждом кресле, в каждой ложе
Был он драмой изнасилован.
Был отравлен он трагедией,
Оболванен в водевиле.
Больше ни за что на свете,
Сколько б вы не заплатили.
А не то случится страшное,
Недостойное Шекспира –
И со сцены в лица ваши
Взор вперят пустые дыры.
Линии
Дикий сокол, не прикормленный никем,
Птица ветер, не ходившая землей,
Измеряющая годы бытием,
Прилетит и не увидится со мной.
«Кто послал ее свободную в полон, –
Колокольчики галдят-перегалдят, –
То ли месяц, то ли ворон, то ли Он
Пересчитывает блеющих ягнят?»
И найдет меня в зеленом терему,
Если мне судьба когда-нибудь найтись,
Прозвенит, как не звенела никому, –
И покатится по травам чья-то жизнь.
Колокольчики зацокают «динь-динь»
Язычками перочинными, как нож.
А вокруг такая глушь, такая синь,
Что и сам себя обратно не вернешь.
Он держал в ладони с птицей небеса –
У меня еще в придачу три строки,
Чтобы птицу в перелете написать,
Если хватит разлинованной руки.
Притяжения
Лишь глаза перебирают
Неба звездного фасоль
И теперь наверно знают
Высшей меры утешенье:
Будет вечно длиться боль
И земное притяженье.
Только тысяча огней
Бездной жалила сиротство.
Выбирая, что больней,
Избираешь превосходство.
Притяжение звезды,
Безнадежные просторы,
Где встречались я и ты
Для ночного разговора.
Ворон
Т. Ф.
Я никуда не спешу,
Я пребываю во сне
Розы, оставившей мне
Розовых выдохов шум.
Ветер на камне прилег,
Розу к себе приманя,
Дышит расслабленный бог
И выдыхает меня.
Белая роза умрет,
Камни плохая постель.
Плачущий ворон поет
И выдыхает метель.
Розу прекрасной мечты
Ворон на крыльях несет,
Падая с ней с высоты,
Ворон бессмертный поет.
Романс для Ллюры и фортепиано
Как много утекло воды,
Как много в водах утонуло…
А я в плену у красоты,
Давно оставшейся в минулом.
Сегодня все вокруг мертво,
Но прикоснись еще рукою –
И возвратится волшебство,
Когда-то бывшее тобою.
Пусть невозможно удержать
Сорвавшиеся с клавиш звуки –
Я у стены стою опять
И тишине целую руки.
Может быть, уже гуманнее не "приходя в сознание"… Хочется-то наоборот, уснуть лет на десять и где-нибудь на Луне. Хотя за десятилетие и до нее доберутся.
Солярис мне, правда, больше напомнил Марсианские хроники. Там, помнится, приходили в дома и встречали умерших родственников. А закончилось всё печально.
Ну, слово вместительное и компактное, да и просто само пришло. Не знала, как встречающихся на улице двойников назвать, а они действительно косяком пошли. Хорошо, хоть не здороваются.
Спасибо, что не прошли мимо, как они)
"В Корее создали искусственный интеллект, чтобы разговаривать по видеосвязи с умершими родственниками" - через пять минут после комментария попалось
где детей оставил конюх?
там, где кончились слова
и рука тихонько тронет,
мол, пойдём, браток, пора —
где рассветная кобыла
дарит нам ещё по дню
и, блаженная, забыла
зубы посчитать коню
еще один день, пролетевший за окном
когда я украду у него крылья, то и черт с ней, с кобылой убегающей...)
Чудно
Здравствуй, Мераб
всегда здравствуй!
прости что не комментирую, ты и так знаешь мое к тебе
а это моя Наташка
пришла и нарисовалась
какая шикарная пташка
какая вселенская наглость
писать, как никто не может
таких не рождалось вечность
ну дальше не пошло прости))) ты ЗеБестФорева, это я прогульщица
время вишен, между прочим)
давай, Вишнь, красней и плодоноси!
Плакать тянуло лишь тогда, когда доставал личное правдивое досье своей нарисованное дорогими красками прожитое, и сжутким фальсификатором, следователем, что до сих пор укокошил бы с удовольствие, был и есть одно, какое-то, может в отпуске, может в карты играющее, можь прячущиися в однокомнатной хрущевке-"Я'
ОХ, ЭТИ НЕНАСИТНО-тупые суки существующие создавать науку игры в прятки от друг друга.
Нынче плачь я вышвырнул за свои ощущения, доставая тот же эгземпляр Мюнгхаузенов начинаю тскренне ржать, трясясь от приступов первосортно естественного смеха.
И не ищу ни толпы, ни чужих "ты', вообще никого!
В моем в чем то лишь Творец, осознав все привилегии созданной твари неописуемо счастлив, по чуть чуть и каждое мгновенье ЗНАКОМИТЬСЯ С ТВОРЦОМ, И УЖЕ ОСНОВАТЕЛЬНО как позволит замкнутое в ереси Сознание, нашел открывалку, что открывает любую замкнутось-Любовь к Всевышнему, и кайф, что получаю описать невозможно, в нем надо жить и чувствовать телом и благоданостью.
Никаких договоров ни о старости, ни о делах, ни о возможностях, лишь с Господом, принявшим целиком расстроенную архитектонику духовного дальтоника не хотявшего принять описание фэнтези-происшествия-Жизнь.
Обнимаю и удачи милая
Мераб, а ведь твоя поэзия незамкнутого сознания
это такой "кайф богов") в общем-то, и не для смертных
но кто выживет - не пожалеет (во всех смыслах)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Искусственность дыхания рот в рот,
На выдох-вдох - чтобы трещали рёбра...
Ну, что же ты? Дыши, дыши, сынок!
Ну, что же ты? Дыши, дыши, урод!
Открыл глаза. Ну, здравствуй. Вечер добрый.
Теперь ты жив. Теперь ты одинок.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.