Он так улыбался...
Застывший.
Натужно фарфоровой сутью в протесте звеня.
Такой благодушный и добрый наружно;
скажу поточнее, на вид -
размазня.
А в сути своей,
добела обожженной,
обижен и в глину насилу зажат.
Гуимпленом в улыбке обманной закован
и в лотоса позе навечно распят.
