А сегодня
газон косили нам.
Умирала в муках трава.
Непокорные, но бессильные
стебли падали,
и слова
застревали,
как рыбьи косточки.
И саднила моя гортань.
И казалось,
включали счётчики
жизнь и смерть
в эту злую рань...
Рёв газонокосилки —
бешеный.
Гонит ветер
травинки прочь,
к школе,
там
есть бомбоубежище,
где чуть что,
сумеют помочь.
Смотрит окнами дом
внимательно
на газон,
где погиб травбат.
Одуванчики,
как солдатики,
полегли
и молчат, молчат.
Времена не выбирают,
в них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; я в пять лет
должен был от скарлатины
умереть, живи в невинный век,
в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
а при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
флорентийской и проказе.
Хочешь ехать в первом классе,
а не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; обниму
век мой, рок мой на прощанье.
Время — это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время — кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
с нас — его черты и складки,
приглядевшись, можно взять.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
