Абсолютная слышимость:
Сквозь крышу
И тишину
Дышит, дрожа
Тонким ребром Хаос в уездном отеле.
Слышно даже,
Как грады и веси выходят из тела
Как голубя лёт с оливою тяжек,
Как хлеб вавилонского плена горек,
Как нет иудея и грека,
Как варвар в купели
Палёным хмелем,
Каленой правдой
Истина ценится за Уют
Хотел… Вот бы душе закут.
Сад и Град , а тут…
Быт, блат, суд, гуд, ляд, мат, блуд.
Гоги, магоги, РАО, АО и ЗАО.
От обеда до забора
Катит с горы ледяная Бора
Континуум висит Полярным сиянием
Напоминая: Деяние = Недеянию
Таборы, мы-не-рабы, как Рыбы
За Благою вестью
Косяками уходят в небо и ны
И присно
В миры дольние и ины
Во веки
Межа смежает веки -
Потеки
на стенах - набухшие вены
Хмуры, сосредоточены,
Как матерые (материи) воры.
Положено – чтоб непременно с прибором.
Нет сна.
Двадцать-двадцать два. Весна…
За бугром, да косогором
Дыбятся,
Коренятся
Панты новых времен,
Время лезть на рожки и рожон.
Горохом секунды и атомы
На Грохотах Отсева
От Сева.От семени. От Адама и Евы:
Кров + Высь = кровись.
Огнись.
Гори-гори ясно, что бы… Что?
Жор и Жатва тел
На бледном листе, сам блед как мел,
От боли пьян в хлам:
Идём на Вы. Идём на Мы. Иду на сам!
На Альфу, Омегу, Вегу. На Альфу-Центавру, блять
По другому не можем, не можем
Ожем… жем.. ем... м…
Мам…, мам, М-а-м-а !-
Баба рожает.
Родная, роди!
Еще, ещё один год и…
От отца мне остался приёмник — я слушал эфир.
А от брата остались часы, я сменил ремешок
и носил, и пришла мне догадка, что я некрофил,
и припомнилось шило и вспоротый шилом мешок.
Мне осталась страна — добрым молодцам вечный наказ.
Семерых закопают живьём, одному повезёт.
И никак не пойму, я один или семеро нас.
Вдохновляет меня и смущает такой эпизод:
как Шопена мой дед заиграл на басовой струне
и сказал моей маме: «Мала ещё старших корить.
Я при Сталине пожил, а Сталин загнулся при мне.
Ради этого, деточка, стоило бросить курить».
Ничего не боялся с Трёхгорки мужик. Почему?
Потому ли, как думает мама, что в тридцать втором
ничего не бояться сказала цыганка ему.
Что случится с Иваном — не может случиться с Петром.
Озадачился дед: «Как известны тебе имена?!»
А цыганка за дверь, он вдогонку а дверь заперта.
И тюрьма и сума, а потом мировая война
мордовали Ивана, уча фатализму Петра.
Что печатными буквами писано нам на роду —
не умеет прочесть всероссийский народный Смирнов.
«Не беда, — говорит, навсегда попадая в беду, —
где-то должен быть выход». Ба-бах. До свиданья, Смирнов.
Я один на земле, до смешного один на земле.
Я стою как дурак, и стрекочут часы на руке.
«Береги свою голову в пепле, а ноги в тепле» —
я сберёг. Почему ж ты забыл обо мне, дураке?
Как юродствует внук, величаво немотствует дед.
Умирает пай-мальчик и розгу целует взасос.
Очертанья предмета надёжно скрывают предмет.
Вопрошает ответ, на вопрос отвечает вопрос.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.