Дорога в завтра — блокпостами скалится.
И с каждым тяжким выдохом и вдохом
моей земли, обманутой страдалицы, —
уходит в прошлое прекрасная эпоха.
Весна. Война. Мы живы днём сегодняшним.
Так близко смерть ещё не подступала.
Калибры, точки "У" — хрен разберёшься ты,
когда потом выходишь из подвала.
И каждый взрыв — "Ой, мамочки!" и крестишься.
Валокордин. Заснуть бы, а не можешь.
От новостей и сводок чуть не тлеешь вся,
находишь лоскутки, кусочки кожи
и куклу шьёшь, зовёшь её Надеждою.
В цветочек платье, кружевной передник.
Она такая тёплая и нежная,
ей долго жить и умереть последней.
Взгляни на деревянный дом.
Помножь его на жизнь. Помножь
на то, что предстоит потом.
Полученное бросит в дрожь
иль поразит параличом,
оцепенением стропил,
бревенчатостью, кирпичом -
всем тем, что дымоход скопил.
Пространство, в телескоп звезды
рассматривая свой улов,
ломящийся от пустоты
и суммы четырех углов,
темнеет, заражаясь не-
одушевленностью, слепой
способностью глядеть вовне,
ощупывать его тропой.
Он - твой не потому, что в нем
все кажется тебе чужим,
но тем, что, поглощен огнем,
он не проговорит: бежим.
В нем твой архитектурный вкус.
Рассчитанный на прочный быт,
он из безадресности плюс
необитаемости сбит.
И он перестоит века,
галактику, жилую часть
грядущего, от паука
привычку перенявши прясть
ткань времени, точнее - бязь
из тикающего сырца,
как маятником, колотясь
о стенку головой жильца.
<1993>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
