Февраль, в который раз, был крайне удивлён,
как юн апрель, а май длиннее, но моложе,
а долговязый дождь, как-будто с похорон
и слёзы льёт и пьёт, и ходит с мокрой рожей.
А майский луг знобит, но не бывает пуст, -
в партере в полночь Лун не счесть и стонут тучи
и шелест фантиков гремит и звёздный хруст
под башмаком на тропах млечных и скрипучих.
Суфлёр продрог, как пёс без будки на ветру.
Ему бы выпить сто и не воды, а водки.
"Всё знаю наизусть, но скоро я умру", -
сказал февраль весне, - он был такой короткий.
А я люблю, чтоб ночь была короче дня,
а месяц был цветной, как попугай из цирка.
Поэтому, июль, я создан для тебя
и пусть цветёт, как луг, чернеющая дырка.
Простите, господа, что я такой нахал, -
что говорю, как пью - до дна и без умолку.
Как? Чёрная дыра? Спасибо, я не знал.
Но всё равно, что в лоб ударить или по' лбу.
Переиграю всё - от нищих до царя
и только смерть играть пока неадекватно.
Подарит Солнце мне лохмотья ноября,
а я отдам с плеча бронежилет на пятна.
На четверых нетронутое мыло,
Семейный день в разорванном кругу.
Нас не было. А если что и было –
Четыре грустных тени на снегу.
Там нож упал – и в землю не вонзится.
Там зеркало, в котором отразиться
Всем напряженьем кожи не смогу.
Прильну зрачком к трубе тридцатикратной –
У зрения отторгнуты права.
Где близкие мои? Где дом, где брат мой
И город мой? Где ветер и трава?
Стропила дней подрублены отъездом.
Безумный плотник в воздухе отвесном
Огромные расправил рукава.
Кто в смертный путь мне выгладил сорочку
И проводил медлительным двором?
Нас не было. Мы жили в одиночку.
Не до любви нам было вчетвером.
Ах, зеркало под суриком свекольным,
Безумный плотник с ножиком стекольным,
С рулеткой, с ватерпасом, с топором.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
