***
Идёт шаман-стихотворение
вдоль Селенги к Москве-реке,
и соплеменники, и современники
глаза отводят. Я раздет,
ступни мои желты, разношены,
конечны рифмы и бедны,
но я пишу вас — я, непрошеный
не гость, не вор — певец вины.
Как только самую высокую
возьму я ноту в тишине
ночной, за клетчатыми стёклами
фонарь в лицо ударит мне.
И захлебнувшись светом пыточным,
сорвётся голос на фальцет,
не берег — пол качнётся плиточный,
мелькнёт в глазах парад планет,
и стихнет всё, как будто не было
большого лета и меня.
Идёт шаман-стихотворение,
идёт самайн-стихотворение —
любого мира затворение,
пожар несбыточного дня.
Мы целовались тут пять лет назад,
и пялился какой-то азиат
на нас с тобой — целующихся — тупо
и похотливо, что поделать — хам!
Прожекторы ночного дискоклуба
гуляли по зеленым облакам.
Тогда мне было восемнадцать лет,
я пьяный был, я нес изящный бред,
на фоне безупречного заката
шатался — полыхали облака —
и материл придурка азиата,
сжав кулаки в карманах пиджака.
Где ты, где азиат, где тот пиджак?
Но верю, на горе засвищет рак,
и заново былое повторится.
Я, детка, обниму тебя, и вот,
прожекторы осветят наши лица.
И снова: что ты смотришь, идиот?
А ты опять же преградишь мне путь,
ты закричишь, ты кинешься на грудь,
ты привезешь меня в свою общагу.
Смахнешь рукою крошки со стола.
Я выпью и на пять минут прилягу,
потом проснусь: ан жизнь моя прошла.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
