День стоит у переправы,
держат сумерки лучину.
Жизнь немного потрепала
и немного подлечила -
уверять пытаясь снова,
что, мол,завтра будет лучше.
Ни отвечу ей ни слова,
но кивну, на всякий случай.
Слово доброе подлечит,
как больного климат южный.
Погрустить предложит вечер,
он то знает, что мне нужно.
У него свои намётки,
сантименты - не по чину.
Если контур - то не чёткий,
если грусть - то без причины.
Лунный камушек овальный
ночь на облако забросит.
Постучит в окно нахально
и достать его попросит.
По какому, крикну, праву!...
Я не сплю вторые сутки...
Сухое левантинское лицо,
упрятанное оспинками в бачки.
Когда он ищет сигарету в пачке,
на безымянном тусклое кольцо
внезапно преломляет двести ватт,
и мой хрусталик вспышки не выносит:
я щурюсь; и тогда он произносит,
глотая дым при этом, "виноват".
Январь в Крыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы:
не в состояньи удержаться снег
на лезвиях и остриях агавы.
Пустуют ресторации. Дымят
ихтиозавры грязные на рейде.
И прелых лавров слышен аромат.
"Налить вам этой мерзости?" "Налейте".
Итак - улыбка, сумерки, графин.
Вдали буфетчик, стискивая руки,
дает круги, как молодой дельфин
вокруг хамсой заполненной фелюки.
Квадрат окна. В горшках - желтофиоль.
Снежинки, проносящиеся мимо.
Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо.
январь 1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
