Когда на город снизойдет покой
и лунный свет дорогу обозначит -
пройди в мой сон заветною тропой,
коснись меня дыханием горячим.
Ищи меня в саду девичьих грёз,
в тени цветущих, розовым, глициний.
Следящей за полетами стрекоз
над знойным ароматом белых лилий.
***
Я буду ждать, уже, который сон,
внимать случайным шорохам и злиться,
и повторять: - Почудилось, не он,
опять ему бессовестно не спится.
И ждать рассвета, унимая дрожь,
глотая слёзы - зелье на остуду.
И ты опять сегодня не придешь,
и я проснусь, и о тебе забуду.
Осень. Оголенность тополей
раздвигает коридор аллей
в нашем не-именьи. Ставни бьются
друг о друга. Туч невпроворот,
солнце забуксует. У ворот
лужа, как расколотое блюдце.
Спинка стула, платьица без плеч.
Ни тебя в них больше не облечь,
ни сестер, раздавшихся за лето.
Пальцы со следами до-ре-ми.
В бельэтаже хлопают дверьми,
будто бы палят из пистолета.
И моя над бронзовым узлом
пятерня, как посуху - веслом.
"Запираем" - кличут - "Запираем!"
Не рыдай, что будущего нет.
Это - тоже в перечне примет
места, именуемого Раем.
Запрягай же, жизнь моя сестра,
в бричку яблонь серую. Пора!
По проселкам, перелескам, гатям,
за семь верст некрашеных и вод,
к станции, туда, где небосвод
заколочен досками, покатим.
Ну, пошел же! Шляпу придержи
да под хвост не опускай вожжи.
Эх, целуйся, сталкивайся лбами!
То не в церковь белую к венцу -
прямо к света нашего концу,
точно в рощу вместе за грибами.
октябрь 1969, Коктебель
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
