Писать в надежде, чтобы прочитали.
Бить кулаками в грудь, надеясь позовут.
Да я плевать хотел, так чтобы вы все знали,
Я в этой жизни просто-напросто лишь шут.
И я пою под реквием Шопена,
Пусть крутит кто-то пальцем у виска.
Расшатаный помост, немая сцена,
Улыбка до ушей, в глазах тоска.
Никем не понят и под свист оплеван.
Я тупо ржу, под осужденья взор.
А вы любовно гладите оковы,
Наивно наблюдая мой позор.
Я в этом мире, как дурак в психушке,
Смотрю на небо сквозь решётки плен.
Но лучше так, чем быть безвольной тушкой.
И хавать ложкой перегнивший тлен.
Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.
1995, декабрь
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
