Стримово други! Живее живых мы в ютьюбе.
Белая ночь — это вечные сумерки в шлюпе,
ты не линейный, без ранга и второстепенный,
и временами воюешь, хоть и не военный,
в меру покорный — не смотришь на лица в ондатрах,
мерой попкорна измерены ленты в театрах,
более мерин, чем жеребец в чистом поле,
поле — таверна, а страсти и боль — о футболе;
лайки, донаты… от «флексить» до «хейтить» — полшага.
Что тебе надо? Вписка, личинус, бумага,
чилиться изи…
но львы молодые жестоки —
утром найдёшься бригадой в чужом водостоке.
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит.
И только могильщики лихо
Работают. Дело не ждет!
И тихо, так, господи, тихо,
Что слышно, как время идет.
А после она выплывает,
Как труп на весенней реке, —
Но матери сын не узнает,
И внук отвернется в тоске.
И клонятся головы ниже,
Как маятник, ходит луна.
Так вот — над погибшим Парижем
Такая теперь тишина.
5 августа 1940,
Шереметевский Дом
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
