Вспоминаю..
Опущены веки, сцеплены пальцы в замок, сжимаются всё сильнее..
Воспоминания..
Нет,
и, пожалуйста,
нет:
не вздыхайте так обречённо
в предвосхищении скучных, обыденных, частных..
Воспоминания - только мои.
Только мне их нести -
подобных горячей водою до края наполненной чаше -
до тех пор, пока
из под век не выступят слёзы, виски не набухнут болью
и больше не сможется вспоминать..
Разожмутся пальцы..
отпустят..
и тогда
я обращаюсь к Богу..
и..
ничего Ему
не говорю.
Жду..
и вижу, наконец, окно -
запылённое стекло со следами дождевых струй -
глубоко в нём ровный горизонт -
полукруг, очерченный верхушками лесных деревьев,
выше высокое, порою, низкое небо -
царство богини Нут,
ею данное мне для любви и любования..
Но..
Красноречья, ступайте прочь,
я и сама не верю вам, хотя знаю, что говорю правду.
Быт..
наступает, как нерадивый уборщик:
не убирает, но заметает воспоминания,
мысли и чувства, подобно мусорной дряни -
по углам, под скамейки -
лишь бы начальники и туристы
не замечали да не ругали,
да не судили хлам драгоценный,
не глазели так,
как говаривала когда то одна суровая, строгая женщина -
смешная бабушка моя Марфа Терентьевна,
"как солдат на вошь".
Тихо..
Только слышится в комнате неритмичное "так",
так-так -так-так , так-так, так.."
Это быстрые пальцы стучат по клаве:
говорят, что дедлайн на носу,
на носу, мол, дедлайн, так-так-так, так-так-так...
намекают, что, мол,
переводы музейных проспектов
стоят копейки, копейки, копейки..
Только слышится изредка, брррууууу, брррууууу.. -
это трудится где то:
стирает бельё машинка..
На яви звуков, на тени стёкол, на поле знаков -
что проявляет себя?
В песенке, в говоре, в незримом действе,
будто бы "море волнуется.. Раз! ",
или, может быть, так:
"пробежал ветерок, залетел в уголок и раздул уголёк,
и звонит - тили-бом, тили-бом - телефонный настырный звонок,
и молчит, и горит кошкин дом.."
Стены, пол, потолок, полки, стол, зеркала..
Призматическое прямоугольное однообразное многообразие -
скучное, пыльное, тяжелое, привычное, убогое, жалкое, любимое..
горит?
Где-то в кладовке валяется маленький огнетушитель:
под руки вечно попадается,
а, ведь, не найду, если, и правда,
пожар какой, или ещё что-нибудь такое..
И вообще это всегда так. Хлам потому что..
Да где-то я уже вспоминала про хлам..
Драгоценный.. никому не интересный.. мой..
"..и тогда..
я обращаюсь к Богу..
и..
..ничего Ему
не говорю".
А надо уметь выбрасывать
прошлое, старое, ветхое
И надо уметь забывать.
Чтобы не плакать, братцы.
А почему бы не плакать?
А чтобы всегда улыбаться,
и даже искриться смехом,
и после слёз не икать..
Симонов и Сельвинский стоят, обнявшись,
смотрят на снег и на танковую колею.
– Костя, скажите, кто это бьет по нашим?
– Те, кого не добили, по нашим бьют.
Странная фотокамера у военкора,
вместо блокнота сжимает рука планшет.
– Мы в сорок третьем освободили город?
– Видите ли, Илья, выходит, что нет.
Ров Мариуполя с мирными — словно под Керчью.
И над Донбассом ночью светло как днем.
– Чем тут ответить, Илья, кроме строя речи?
– Огнем, — повторяет Сельвинский. —
Только огнем.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
