"Ввалил в свой шкаф". Ты знаешь, твои произведения, чуть более, стали более алчущими внимания, осознавания, к ним что-то добавилось, не от ума, но от разума, 5 ый угол что-ли, фразы идут "помехами" страсти и кипятка и не было, иль не видел я, слепец, подобное раньше...я слишком "другой" оценщик, чтоб зря хвалить...молодец-это поэзия, но не долбанная графомания!
Читаю и "Как будто читаешь реп."
Спасибо, Мераб)
мне понравились ваши стихи.
Это здорово) Спасибо
Лифшиц - это же Лосев:
Вы Лосев? Нет, скорее Лифшиц,
м***к, влюблявшийся в отличниц,
в очаровательных зануд
с чернильным пятнышком вот тут.
Добавлю в избранное)
С серебром Вас)
*глянула разговор выше* нормальный мужской текст. Вот только "колышЕтся" (прастити за занудство))
Война это боль не здешняя,
Навязчивыми сюжетами
Горит-громыхает где́-то там,
И боль разрывает клешнями
Мальчишек, девчонок раненых,
Седеющих мам расхристаных,
А дяди с глазами льдистыми,
Расскажут о саморитянине
Война, это деньги грязные,
Проблемы опять закрашены,
Война, это будни страшные,
И люди похоже-разные...
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Меня преследуют две-три случайных фразы,
Весь день твержу: печаль моя жирна...
О Боже, как жирны и синеглазы
Стрекозы смерти, как лазурь черна.
Где первородство? где счастливая повадка?
Где плавкий ястребок на самом дне очей?
Где вежество? где горькая украдка?
Где ясный стан? где прямизна речей,
Запутанных, как честные зигзаги
У конькобежца в пламень голубой, —
Морозный пух в железной крутят тяге,
С голуботвердой чокаясь рекой.
Ему солей трехъярусных растворы,
И мудрецов германских голоса,
И русских первенцев блистательные споры
Представились в полвека, в полчаса.
И вдруг открылась музыка в засаде,
Уже не хищницей лиясь из-под смычков,
Не ради слуха или неги ради,
Лиясь для мышц и бьющихся висков,
Лиясь для ласковой, только что снятой маски,
Для пальцев гипсовых, не держащих пера,
Для укрупненных губ, для укрепленной ласки
Крупнозернистого покоя и добра.
Дышали шуб меха, плечо к плечу теснилось,
Кипела киноварь здоровья, кровь и пот —
Сон в оболочке сна, внутри которой снилось
На полшага продвинуться вперед.
А посреди толпы стоял гравировальщик,
Готовясь перенесть на истинную медь
То, что обугливший бумагу рисовальщик
Лишь крохоборствуя успел запечатлеть.
Как будто я повис на собственных ресницах,
И созревающий и тянущийся весь, —
Доколе не сорвусь, разыгрываю в лицах
Единственное, что мы знаем днесь...
16 января 1934
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.