«ноябрь у нас - это ваш сентябрь в цыганских красках»
Перстнева Нат.
«Ты не грусти по мне — я с ними весел:
с травой, ольхой и елями. Аз есмь». Игорь Джерри Курас
наш сентябрь в цыганских красках
пробежался ноябрём
по-над морем в брызгах ласки
мы с собою заберём
и ноябрь и декабрь
вот конец календарю
новый месяц-дебаркадер
напевает урю-рю
навевает скука праздник
новый год и старый год
месяц по небу проказник
ходит словно белый кот
пасть раскрыл и растерялся
и в раззявленную шасть
то ворона то лисица
то неведома напасть
***
нынче не колобка выкатывают из мешка
всё ещё канонада салютов не отгремела
вышел малой из курантов росточком на два вершка
старого замочили и обсыпают мелом
***
ломать посевы бить и ржать
кобылой в поле окаянной
по старой бочке едет ржа
ручьём подтёка постоянно
плюю стихами в морду тьме
она отбрасывает клочья
моих потенций строчек меж
и пьёт бессилья средоточье
***
по следу зверя гонят лайки снег тревожа
зима бежит от них укрыться невозможно
всё ближе лай
всё чаще стук
вот вот она
под кучей тел
падёт в сугроб
погребена
***
Чем больше знаешь, тем страшнее дальше...
и безнадёжно видишь больше фальши,
и сколько б нить ни вилась в тонких пяльцах,
просвет был мал — исчезнет между пальцев.
Здесь кто-то был, тобой уже не будет.
Куда уходят после жизни люди?
Хотел бы долго — не хватает века —
трагедия простого человека.
Расти травой, пружинить под ногами
в чудны́х лесах чудной долины Гамми…
Ах, получить бы знаний их немного.
Ага, ещё мозгов бы... Ради бога!
Ещё бы бесшабашности, как прежде,
как в детстве быть под знаменем надежды
и думать, что плохого не случится,
быть каплей на натянутой ключице,
летать во сне, а наяву коленки
зелёнкой помечать попеременке.
Искрится снег, избыточен и весел,
но кто-то взял и всё уравновесил…
Чем дальше в жизнь, тем больше покаяний.
Аз есмь царь... какой-то... обезьяний…
Отказом от скорбного перечня - жест
большой широты в крохоборе! -
сжимая пространство до образа мест,
где я пресмыкался от боли,
как спившийся кравец в предсмертном бреду,
заплатой на барское платье
с изнанки твоих горизонтов кладу
на движимость эту заклятье!
Проулки, предместья, задворки - любой
твой адрес - пустырь, палисадник, -
что избрано будет для жизни тобой,
давно, как трагедии задник,
настолько я обжил, что где бы любви
своей не воздвигла ты ложе,
все будет не краше, чем храм на крови,
и общим бесплодием схоже.
Прими ж мой процент, разменяв чистоган
разлуки на брачных голубок!
За лучшие дни поднимаю стакан,
как пьет инвалид за обрубок.
На разницу в жизни свернув костыли,
будь с ней до конца солидарной:
не мягче на сплетне себе постели,
чем мне - на листве календарной.
И мертвым я буду существенней для
тебя, чем холмы и озера:
не большую правду скрывает земля,
чем та, что открыта для взора!
В тылу твоем каждый растоптанный злак
воспрянет, как петел ледащий.
И будут круги расширятся, как зрак -
вдогонку тебе, уходящей.
Глушеною рыбой всплывая со дна,
кочуя, как призрак - по требам,
как тело, истлевшее прежде рядна,
как тень моя, взапуски с небом,
повсюду начнет возвещать обо мне
тебе, как заправский мессия,
и корчится будут на каждой стене
в том доме, чья крыша - Россия.
июнь 1967
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
