***
Дары намыты и принесены,
вертеп торжественно поставлен в ночь на завтра.
В обогреваемой кабине автозака
с крыльца собора неучтённые волхвы
не сводят глаз — двенадцать минус три —
по три часа, по трое. Где-то в девять
пойдёт проснувшийся народ — и будет верить,
и обниматься, и о светлом говорить.
А им, уснувшим, вдруг приснится странный сон —
один на всех — как на крыльце Дальстроя
с лопатами в руках стояли трое
и что-то бормотали в унисон,
а сверху падала и падала звезда,
внизу надсадно и тепло дышали звери,
и маленькая женщина уверенно
через одноэтажный Магадан
катила санки к морю, и на лёд
вставала, и плыла вперёд, вперёд,
не видя заградительного знака.
На берегу, как будто не умрёт,
стоял старик, смотрел ей вслед — и плакал.
Как сорок лет тому назад,
Сердцебиение при звуке
Шагов, и дом с окошком в сад,
Свеча и близорукий взгляд,
Не требующий ни поруки,
Ни клятвы. В городе звонят.
Светает. Дождь идет, и темный,
Намокший дикий виноград
К стене прижался, как бездомный,
Как сорок лет тому назад.
II
Как сорок лет тому назад,
Я вымок под дождем, я что-то
Забыл, мне что-то говорят,
Я виноват, тебя простят,
И поезд в десять пятьдесят
Выходит из-за поворота.
В одиннадцать конец всему,
Что будет сорок лет в грядущем
Тянуться поездом идущим
И окнами мелькать в дыму,
Всему, что ты без слов сказала,
Когда уже пошел состав.
И чья-то юность, у вокзала
От провожающих отстав,
Домой по лужам как попало
Плетется, прикусив рукав.
III
Хвала измерившим высоты
Небесных звезд и гор земных,
Глазам - за свет и слезы их!
Рукам, уставшим от работы,
За то, что ты, как два крыла,
Руками их не отвела!
Гортани и губам хвала
За то, что трудно мне поется,
Что голос мой и глух и груб,
Когда из глубины колодца
Наружу белый голубь рвется
И разбивает грудь о сруб!
Не белый голубь - только имя,
Живому слуху чуждый лад,
Звучащий крыльями твоими,
Как сорок лет тому назад.
1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
