Чего тревожило, всё это поколенье
Туз козырной ждёт что-то долго, в рукаве
Но, жаждут звёзды их земного поклоненья
Что часто гибнет, но уже не на войне
Перечеркнули руки – вены, словно цепи
И год рождения… как сказочный замок
Я жив пока… и я ещё бреду до цели
И знаю точно, что Господь мне жить помог
Тревожит разум мысль, что, скоро будет осень
И пляжи тем, кто под гитару, у костра
К золе из снов, на день, свою добавят проседь
Кто только плешь, а кто ещё свои косма…
Но, заедая вкус блаженства чёрствой водкой
Послав всех прежних бардов к чёрту, от… и до
По лужам каменным, нелепою походкой
Скрыв животы свои… в несъёмное пальто
А может, в кедах, развлекая мир косухой
Под запах кожи из подъездов и домов
Курить, бросая, дабы долго жить, под мухой
Героем сказочно – отвязанных томов
Недолго жившее святое поколенье
Что всласть мешало вкус портвейна и кефир
Оно не требует, ни роз, ни поклоненья
Но жаждет музыки в пустой тиши квартир
Т. Зимина, прелестное дитя.
Мать – инженер, а батюшка – учетчик.
Я, впрочем, их не видел никогда.
Была невпечатлительна. Хотя
на ней женился пограничный летчик.
Но это было после. А беда
с ней раньше приключилась. У нее
был родственник. Какой-то из райкома.
С машиною. А предки жили врозь.
У них там было, видимо, свое.
Машина – это было незнакомо.
Ну, с этого там все и началось.
Она переживала. Но потом
дела пошли как будто на поправку.
Вдали маячил сумрачный грузин.
Но вдруг он угодил в казенный дом.
Она же – отдала себя прилавку
в большой галантерейный магазин.
Белье, одеколоны, полотно
– ей нравилась вся эта атмосфера,
секреты и поклонники подруг.
Прохожие таращатся в окно.
Вдали – Дом Офицеров. Офицеры,
как птицы, с массой пуговиц, вокруг.
Тот летчик, возвратившись из небес,
приветствовал ее за миловидность.
Он сделал из шампанского салют.
Замужество. Однако в ВВС
ужасно уважается невинность,
возводится в какой-то абсолют.
И этот род схоластики виной
тому, что она чуть не утопилась.
Нашла уж мост, но грянула зима.
Канал покрылся коркой ледяной.
И вновь она к прилавку торопилась.
Ресницы опушила бахрома.
На пепельные волосы струит
сияние неоновая люстра.
Весна – и у распахнутых дверей
поток из покупателей бурлит.
Она стоит и в сумрачное русло
глядит из-за белья, как Лорелей.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.