Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
Таволга вновь бела,
Даже ещё белей.
Янус, твои дела
Мне, как елей.
Снежные камыши -
Хлопковые поля.
Прясть душе, ткать и шить
До конца февраля.
Тоненький березняк
Держит в прутках снежки,
Под снегопад подняв
С трепетностью слуги,
Преумножая вес,
Преображая суть.
До невесомости -
Чуть-чуть.
Вечерняя станция.
желтая заря...
По перрону мокрому
я ходила зря.
Никого не встречу я,
никого, никого.
лучшего товарища,
друга моего...
Никуда не еду я
никуда, никуда...
Не блеснут мне полночью
чужие города.
Спутника случайного
мне не раздобыть,
легкого, бездомного
сердца не открыть.
Сумерки сгущаются,
ноют провода.
Над синими рельсами
поднялась звезда.
Недавней грозою
пахнет от дорог.
Малые лягушечки
скачут из-под ног.
1935
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
