1
мы будем рыбы, мы будем немы,
вежливо торопливы;
макать плавники в городские вены,
жеманно желать прилива;
небрежно играть чешуей блестящей,
хайпить закон путины,
глядеть с вожделением в почтовый ящик
на зимний наряд куртины.
2
мы будем честны, и мы будем подлы,
пред носом захлопнув двери:
на чистом пергаменте – злые дудлы,
и в клетке – ручные звери.
тебе потерять по дороге титры
и выйти сухим на берег,
мне лирику плавно сменить на литры:
и мне и тебе – по вере.
3
мы будем немы немые рыбы, –
не мы – не рабы немые, –
украдкой лакать грозовые глыбы,
зевотой глаза замылив;
как сельди в бочке в открытом море,
в постели по стойке смирно
далекому эху молчаньем вторить,
в прозрачной плескаясь смирне.
4
плавник о плавник в сладкозвучной вайме
покорно идя на нерест,
увидим, как девичья рыбья память
волнами колышет вереск
в пустой навсегда земляничной пойме.
лелея в груди нарывы,
разбитая Эми, без звука спой мне
о том, как летают рыбы.
5
наш омут на взморье от дум холодном,
где ливня косые струны
латают семенем первородным
сухую дыру лагуны.
нам в мятой впадине – свято место,
нам – зубы из хрупкой стали,
святая Дженис, забей мне крестный
косяк кистеперой стаи.
6
любви бескрайней в пустой бассейн
накапай, второе время,
от тех, чей обыденный штиль засеян
огнями святого Эльма.
и мы когда-то нырять умели
за скользкий карниз обрыва,
осталось лишь пятнами на постели
созвездие гончей рыбы.
7
заброшены сети, крюки и блесны,
подсчитаны гранок граны,
неразрешимые рыбьи весны
когтями щекочут прану,
лежащую смирно дырой в кармане,
решением теоремы
в скрипте, затерянном в океане
потертой подкладки мема…
