У каждого, наверное, бывает такой этап, когда жизнь в буквальном смысле рушится, рассыпаясь на мелкие осколки. Бывшие мечты и надежды становятся мелкими и незначительными. Тоска беспощадной иглой пронзает сердце, а жалость к себе острыми когтями пережимает горло. Тогда из глаз капают хрустальные слёзы разбитой любви...
* * *
Душа раскололась.
На разные части света.
Ответа ,,зачем?" не ищи.
Мы бродим по свету,
Всю жизнь собирая
Осколки своей души.
* * *
Я- кинута. Я- брошена.
Снегами запорошена
Тропа любви унылая,
Дорожка сиротливая.
Я- брошена. Я- кинута.
Тропа слезами вымыта,
И на ветру качание
Последних слов отчаянных.
Но ветер поздней осенью
Слова приносит,с проседью,
Последнего признания,
Швырнув их на прощание.
Банальные, забытые,
Ногами в грязь забитые,
Лежат слова под лужами,
Теперь уже не нужные...
* * *
Осенний марафон.
Осенний вечер пуст, уныл и сер.
Я жду. Часы отбрасывают стрелки.
Но в колесо к измучившейся белке
На вечный праздник ты не захотел
Прийти. Опять. Уже в который раз.
Я снова твой приход не угадала.
Хотя, старалась и часы считала
Давно. Вчера. Сегодня. И сейчас.
Я вряд ли для себя найду ответ.
Ты не пришел- я тихо умираю.
Как будто кожу заживо сдираю
В средневековой пытке. Столько лет...
Слились любовь моя и боль моя.
Как больно в грудь кинжалом засадили!
Я не умею жить, любить вполсилы,
А в полную мне с этим жить нельзя.
Всё жду, когда любовь перегорит.
Как выкидыш от личных послечувствий.
Но нет! Любовь всегда полна предчувствий
Несбыточного. А душа...болит.
Включаю фильм ,,Осенний марафон,,
И понимаю: это уже было.
В моей любви лишь только я любила.
Любила- я. А был ли рядом- он?
Безвольной рукою, не спеша,
Сижу сейчас, слагаю эти строки.
Мне не нужны соседские намеки:
Всё бабы- дуры!". Не поймёт душа.
* * *
Ты - не Щелкунчик. Чары не разбить.
И я- не Маша, чтоб пилить по нервам.
Я попыталась сделать это первой,
Не зная, что прогнать- не легче, чем убить.
* * *
Не хочу ничего. Ничего не хочу.
Я не жизнью живу, только около.
Или птицей подраненной с неба лечу,
Или вою волчицей у логова.
Опостылело все и заела тоска:
Проза жизни - сплошная серятина.
Кроме стона в душе не слыхать голоска,
И от сердца одна только вмятина.
,,Для чего" и ,,зачем" - не пустые слова,
Это стимул и бич продвижения.
А внутри- пустота. А внутри- тишина.
И нужно ли оно, продолжение?
Мне бы неба кусок, мне бы воздуха вдох,
Но боюсь я из сил просто выбиться.
И закрыты глаза, и колодец засох:
Ни напиться, ни встать и не выбраться...
* * *
А по ночам любовь,
Которой больше нет,
Скулит, и стонет,
И стенает жутко,
Как будто это я
Сломала будку,
В которой и жила
Она все двадцать лет...
Я не жестока. Нет.
Но я - увы!- горда.
И с гордостью своей,
Как с пи́саною торбой,
Всё жду, когда любовь
Калачиком затертым
Приткнётся в уголок,
Умолкнув навсегда.
* * *
Я больше крем-зефир взбивать не дам.
И кашку манну я варить не стану.
Я даже хлеба с солью не подам.
Всё! Бар - закрыт. Питайтесь по уставу.
Да. Я- такая. Широка душой,
Разбаловала всех на разносолах.
Пирог души- не Ваш. Он - только мой.
И поделюсь им только лишь с собою.
* * *
И были слова...
Неторопливо сказанные,
Равнодушием полные.
И печаль птицей
В сердце забилась-
Пошлю её нафиг!
Перечеркнула
Двадцать лет...
Боже! Какие они
Были долгие!
Блекнет образ,
Выцветает,
Как старая
Фотография.
Трескается лицо,
Рассыпая осколки
Былого величия и
Эпатажности.
Забывается голос,
Движения,
Даже лица выражение...
Всё. Потерял свою
Долю важности.
И...грузом упало
С плеч и души
Напряжение.
Спо - кой - но...
Прошептал
Последний щелчок
Замка.
Сво - бод - на.
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
