На планете собак только тени остались людей,
Сиротливо застыли трамваи, молчат на углах телефоны.
На планете собак заржавели скульптуры вождей
от дождей, а на крышах домов свили гнезда грифоны.
И грустят фонари силясь вспомнить стоят почему,
Пробивают асфальт обнаглевшые сосны и ели,
В сквере старый Полкан, звери низко кивают ему,
Важно кружит на детской скрипящей в оси карусели.
Божество насекомых - облезлый Святой Вертолет,
завалившись на бок, служит будкой давно пекинесу,
Лабрадорша-ретриверша носит цветное бельё
(Если веровать слепо в собачую желтую прессу).
И боятся щенки исполкомовсих бройлерных крыс,
Разжиревших на тоннах мелованой вкусной бумаги,
Кабинет стоматолога заняла пришлая рысь,
А в саду возле школы звереют волчары-варяги.
На консервном заводе концлагерь домашних котов,
В полицейском участке теперь заправляет овчарка.
Свора грязных дворняг в переулке играют в лото,
и безхвостые черти хоронятся в зарослях парка.
На планете собак, где на флаге берцовая кость,
Расцветает подсолнух и морду воротит к светилу,
И стоит на коленях в реке обвалившийся мост.
Кобели молодые лакают по барам текилу.
Всюду вонь и разврат, и зачем же все было менять?
На стене у ларька еще надпись виднеется "...лядь",
Под ларьком поселилась дородная рыжая сука...
В остальном, все по-прежнему - злоба и скука.
