Мне без тебя — хоть Кама, хоть Леман.
Ну пусть Леман, там молоко в стакан
тугой струёй — такая, боже, пена,
сравнимая с фонтанною Же-До
и с ненаговоримостью, но до,
а после — всё искусственно, как мы,
молчащие вдвоём среди зимы
под ливнем, заливающим нам лица,
и лишь губам тепло. Но как бы ни напиться,
рассвет ударит по больным глазам,
откроешь их с трудом — а зря, а там,
где было плюс пятнадцать — минус тридцать.
И, чёрт возьми, маячит сбоку Пермь.
Какие там фонтаны, где теперь
скрежещут челюстями ледоходы.
И режут кадр закованные воды,
как ни прицелься объективом — "счастье не",
и ты уходишь в ночь, и на спине
несёшь остаток фразы — "за горами".
А мы дошли до гор, они — за нами.
Они — за нас, когда в глаза посмотришь мне.
Что-нибудь о тюрьме и разлуке,
Со слезою и пеной у рта.
Кострома ли, Великие Луки -
Но в застолье в чести Воркута.
Это песни о том, как по справке
Сын седым воротился домой.
Пил у Нинки и плакал у Клавки -
Ах ты, Господи Боже ты мой!
Наша станция, как на ладони.
Шепелявит свое водосток.
О разлуке поют на перроне.
Хулиганов везут на восток.
День-деньской колесят по отчизне
Люди, хлеб, стратегический груз.
Что-нибудь о загубленной жизни -
У меня невзыскательный вкус.
Выйди осенью в чистое поле,
Ветром родины лоб остуди.
Жаркой розой глоток алкоголя
Разворачивается в груди.
Кружит ночь из семейства вороньих.
Расстояния свищут в кулак.
Для отечества нет посторонних,
Нет, и все тут - и дышится так,
Будто пасмурным утром проснулся -
Загремели, баланду внесли, -
От дурацких надежд отмахнулся,
И в исподнем ведут, а вдали -
Пруд, покрытый гусиною кожей,
Семафор через силу горит,
Сеет дождь, и небритый прохожий
Сам с собой на ходу говорит.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
