Растворяясь, как ночь в рассвете,
Отряхнув небосвод от звёзд,
Понимаешь, что всё всерьёз.
Опускаются руки-плети,
Как у тех, за окном, берёз.
Бесполезен теперь билетик,
Поезд в прошлое боль унёс.
Остаётся тоска. И дети.
Да серебряный старый крестик.
И отчаянный стук колёс.
И нарывом души- не вместе,
Тянет болью, тупой, вопрос,
Почему. И за что. Лейкоз.
Серый мир, стал безвкусен, пресен.
И морщинки подсохших слёз.
Соль и горечь. Венок. Погост...
Чем больше черных глаз, тем больше переносиц,
а там до стука в дверь уже подать рукой.
Ты сам себе теперь дымящий миноносец
и синий горизонт, и в бурях есть покой.
Носки от беготни крысиныя промокли.
К лопаткам приросла бесцветная мишень.
И к ней, как чешуя, прикованы бинокли
не видящих меня смотря каких женьшень.
У северных широт набравшись краски трезвой,
(иначе - серости) и хлестких резюме,
ни резвого свинца, ни обнаженных лезвий,
как собственной родни, глаз больше не бздюме.
Питомец Балтики предпочитает Морзе!
Для спасшейся души - естественней петит!
И с уст моих в ответ на зимнее по морде
сквозь минные поля эх яблочко летит.
<1987>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
