Все пили ром, а я хотел немного выспаться
Я многих видел, заходивших в эту дверь
Вошла она, я поглядел ей вслед, чуть искоса
Что бы признаться, что я стал ее теперь
Я с ней знакомился раз тридцать в год и более
И каждый раз, сам заключал – она, моя
Потом, неделю вместе, и с сердечной болею
Сам исчезал, богов о жизни с ней моля
На этот раз, был приглашен на танец с саблями
Ей саблю дал, себе же взял тупой кинжал
Чтоб после танца, обтекать, из ранок, каплями
За то, чтоб дух её, все, вспомнив, не визжал…
Нет, не от боли, от обиды, тем ни менее
Я не посмел ее задеть почти ничем
Но оскорбил на этот раз я слух и зрение
Своим достаточно успешным житием…
Я оскорбил ее, исписанным вдоль лацканом
Куплетом песни, что писал во снах, о ней
Еще обидел тем, что чист был и обласканный
И восхищал сам рифмой с танцами теней
Я ахинею и цветы, нес к ней заранее
Все пили ром, и мой роман, как что-то, всплыл
Зачем, с амурами, меня, здесь, вновь подранили
Как будто ангела лишили белых крыл…
Или еще такой сюжет:
я есть, но в то же время нет,
здоровья нет и нет монет,
покоя нет и воли нет,
нет сердца – есть неровный стук
да эти шалости пером,
когда они накатят вдруг,
как на пустой квартал погром,
и, как еврейка казаку,
мозг отдается языку,
совокупленье этих двух
взвивает звуков легкий пух,
и бьются язычки огня
вокруг отсутствия меня.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
