Это не король, лишённый свиты,
Не корабль, повёрнутый вверх дном,
Просто кто-то вышел на орбиту,
Просто кто-то тронулся умом,
Кто-то не успел…
А. Васильев «Кто-то не успел»
В шестую позицию встав,
Руки привычно по швам,
Я — не матрос. Не солдат.
Не астронавт. Не герой.
Знаю как «Отче...» устав,
Прячу под курткою шрам,
В серой безликости стен
«Сплина» без выхода нет.
Дети, родившись, растут.
Рост стимулирует ложь.
Мне бы в обойму теперь,
Только, боюсь, не поймут.
Станет предателем брат,
Новым свидетелем — Брут,
Письма отправив назад,
Стану писать на тот свет.
«Сладок и вкусен наш чай,
Только нет в кружке воды.
С каждым рассветом укол,
Губы потрескались вновь.
Тают рассудка следы,
Фразы слагаются в бред,
Только никак не поймёшь,
Кто из нас трус, кто дурак».
Бессмысленное, злобное, зимой
безлиственное, стадии угля
достигнувшее колером, самой
природой предназначенное для
отчаянья, - которого объем
никак не калькулируется, - но
в слепом повиновении своем
уже переборщившее, оно,
ушедшее корнями в перегной
из собственных же листьев и во тьму -
вершиною, стоит передо мной,
как символ всепогодности, к чему
никто не призывал нас, несмотря
на то, что всем нам свойственна пора,
когда различья делаются зря
для солнца, для звезды, для топора.
1970
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
