Стихотворение, написанное по поводу попытки уличить меня в графомании
Глазуновым A. & A. посвящается
Верона. Триста миль до Рима по прямой.
Еще туманится вертлявая Адиджа.
Усталые друзья уже в пивной,
В траттории Ди Стелла, после бриджа.
Богам и музам посвящая дни,
Ночной порою предаваясь страсти,
Два друга Достоевскому сродни -
Игру и творчество отставить - не в их власти.
- Паоло, друг! Послушай, какой бред
изрёк издатель сборник мой листая!
Понять меня ты должен как поэт -
я окружен бездарной волчьей стаей.
- О, Карло, верь! Я черный пистолет
готов похитить у карабинера!
Ты мастер, гений, ты большой поэт...
(Нам, синьорина, Кьянти и фужеры)...
- Чтоб ты издался, я бы заложил
часы от Локмана, последние кальсоны!
Пусть слушают Италия и Рим
Твои великолепные канцоны!
...
- Как твой талант велик! Не мне ли это знать ...
- Нет, это ты велик, забудем про наветы...
...
И вот уже в траттории сидят
И пьют вино великие поэты.
