* * *
Уж сколько раз нас, русских, били,
Мы были загнанными, в мыле -
Французы, немцы и варяги
Стремились здесь поставить флаги,
И в возбуждении дрожа
Неслись дорогой грабежа.
Но вновь вставая и напружась,
Мы наглецам внушали ужас,
И, глаз испуганно кося,
Боялась нас Европа вся.
А мы, не зная утомленья,
За поколеньем поколенье
Ломали чужакам хребет
Триумфы празднуя побед.
Но, может быть, наш век просрочен
И нам не смыть с лица пощечин,
И мы теперь уже не вправе
Стирать обиды и бесславье.
Не верю! Надо, стиснув зубы,
По-русски, может, даже грубо,
Презрев слезливые мольбы,
Поднять Россию на дыбы.
* * *
Так повелось от сотворенья мира –
Толпа всегда творит себе кумира,
Готова пасть и распластаться ниц
Перед величьем низменных убийц.
А те и рады – воздвигают троны,
Себе напялив до ушей короны.
Года идут. И эти подлецы,
Глядишь, выходят в Родины отцы.
Противоречие тиранам нетерпимо:
Их ближний круг – собранье подхалимов,
Ну, а для тех всегда одно стремленье –
Безмерное карманов наполненье.
………………………………………
Давно известны заповеди мира:
Не сотвори себе кумира!
* * *
ТВ сегодня, как притон вечерний,
Как балаган для ярмарочной черни,
Оно даёт нам, зрителям, урок,
Что вечен и безнравственен порок.
В нём шутки пошлые под взрывы гоготанья
Искусства вечного нам заменяют тайну.
Хозяевам ТВ наверно невдомёк,
Что этот балаган разрушить нравы смог.
Упорно, повседневно, но не сразу,
Он нам неспешно отравляет разум,
И это подлое, бесчестное творенье
Достойно только разве что презренья.
Но им то что! Их деньги будоражат
И ослепляют взгляд, и губы грязью мажут.
Лишь деньги их божок, предел их дум, забот,
Который их ведёт на свалку нечистот.
Трущобы пошлости, помойка наших дней –
Вот, что сейчас ТВ. Что может быть гнусней!
* * *
Падают, тонут и гибнут
Люди, ракеты, суда.
Время служить панихиды,
Время готовить суды.
Время серьезных решений
Нам демонстрирует власть.
Будет ли время свершений
Тем, кто страну грабил всласть?
С полной жизнью налью стакан,
приберу со стола к рукам,
как живой, подойду к окну
и такую вот речь толкну:
Десять лет проливных ночей,
понадкусанных калачей,
недоеденных бланманже:
извиняюсь, но я уже.
Я запомнил призывный жест,
но не помню, какой проезд,
переулок, тупик, проспект,
шторы тонкие на просвет,
утро раннее, птичий грай.
Ну, не рай. Но почти что рай.
Вот я выразил, что хотел.
Десять лет своих просвистел.
Набралось на один куплет.
А подумаешь — десять лет.
Замыкая порочный круг,
я часами смотрю на крюк
и ему говорю, крюку:
"Ты чего? я еще в соку”.
Небоскребам, мостам поклон.
Вы сначала, а я потом.
Я обломок страны, совок.
Я в послании. Как плевок.
Я был послан через плечо
граду, миру, кому еще?
Понимает моя твоя.
Но поймет ли твоя моя?
Как в лицо с тополей мело,
как спалось мне малым-мало.
Как назад десять лет тому —
граду, миру, еще кому? —
про себя сочинил стишок —
и чужую тахту прожег.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
