Седьмой день недели пунцовым бахвалится маркером.
Контрольным звонком застолбив краткосрочные визы,
Воскресные папы нахрапом берут супермаркеты,
Сметая с прилавков игрушки и киндер-сюрпризы.
В парадных камзолах, помывшись-побрившись по случаю,
По ветру хвосты распушив как сигнальные флаги,
Из тени на свет выползают голландцы летучие,
Из греков с добычей к причалам подходят варяги.
Туземки в халатах встречают гостей настороженно.
Зазнобы (но в прошлом — теперь деловые партнёры)
Конверт со шпинатом US принимают как должное.
В пейзажах — по курсу ЦБ. Предпочтительный город —
Хабаровск. Визит к мойдодырам, и вот она — детская.
Обитель невинности! Поросли юной начало,
Наследн-ик (-ица), шоколадку с печением треская,
Вполглаза следит за героями мультсериала.
— Привет! Поиграем? А, может, Корнея Иваныча откроем?
— Спасибо, но что-то не хочется, папа.
— Тогда погуляем. Полезны воздушные ванночки!
— Смешной ты, ей Богу. Не видишь, что дождик закапал?
Ни рявкнуть, ни всыпать ремня, ни обидеться — прав они
Лишились, однажды купившись на миф о свободе.
Ни с чем покидая своими не ставшие гавани,
Корсары, прощаясь, повинные взгляды отводят.
В распивочной, распорядившись последнею сотнею,
Напитка покрепче, ничтоже поморщившись, треснув,
Воскресные папы спускаются в М-преисподнии,
Надеясь как максимум через неделю воскреснуть.
