Я забуду о бренном, о житейском и мелком
И однажды уеду не по рельсам чух-чух —
Незаметно для глаза, как минутная стрелка,
Разбежавшись от Цирка, в Лужники улечу.
Сделав круг над ареной, барражировать буду
По-над Девичьим полем, где ни поля, ни дев,
Заскочу в переулки неопознанным блюдом,
Над усадьбой, в которой жил упитанный Лев,
Буду реять,
Парить я любознательным дроном
Над районом, но кинщик перепутал кино.
Не узнать альму-матерь — всюду плитка, газоны,
И ткачи не выходят поиграть в домино.
Знать, опущен шлагбаум. Говоря между нами,
Я и этим доволен — ни колдобин, ни ям.
Налегке улетаю, словно с плеч сброшен камень,
Своё сердце оставив без горы воробьям.
Ни о чём не жалея, жизнью сытый от пуза —
Ни врага, ни подругу не оставив в биде,
За Можай провожаю самозванных хранцузов,
Улизнув на форсаже от спецов ГИБДеДе.
Взгляд метнув напоследок с безответной любовью
На милейшего монстра, в ком слезам веры нет,
Растворюсь я бесследно в неземном Подмосковье
В аккурат, как когда-то — в сорок первом — мой дед.
Сначала мать, отец потом
Вернулись в пятьдесят девятый
И заново вселились в дом,
В котором жили мы когда-то.
Все встало на свои места.
Как папиросный дым в трельяже,
Растаяли неправота,
Разлад, и правота, и даже
Такая молодость моя -
Мы будущего вновь не знаем.
Отныне, мертвая семья,
Твой быт и впрямь неприкасаем.
Они совпали наконец
С моею детскою любовью,
Сначала мать, потом отец,
Они подходят к изголовью
Проститься на ночь и спешат
Из детской в смежную, откуда
Шум голосов, застольный чад,
Звон рюмок, и, конечно, Мюда
О чем-то спорит горячо.
И я еще не вышел ростом,
Чтобы под Мюдин гроб плечо
Подставить наспех в девяностом.
Лги, память, безмятежно лги:
Нет очевидцев, я - последний.
Убавь звучание пурги,
Чтоб вольнодумец малолетний
Мог (любознательный юнец!)
С восторгом слышать через стену,
Как хвалит мыслящий отец
Многопартийную систему.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
