Песочные часы стоят передо мною,
И вижу, как летят песчинки дней.
У времени нет голоса оно немое,
А всё ж звучит и всё сильней, сильней.
Но, слава богу, мне по прежнему слышны,
Шум леса, пенье птиц и гул прибоя,
И лепет внуков, как они нужны.
Для достижения душевного покоя.
Как примерить нам молодость души,
И слабость тела, что настигло увядание.
Об этом долго думая в тиши,
Я не нашел ответа в ожидании.
Не дал господь мне мудрости понять,
Причину сего странного явления
И остается, только лишь принять,
Бессилен разум, надобно смирение.
Пусть в тех песчинках дней, что нам сталось,
Хватило б сил, как прежде быть собой.
Чтоб счастье иногда нам улыбалось,
И быть довольным жизнью и судьбой.
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь всё равно - вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди - река,
и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т.п.,
где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
прямо пропорционален отсутствующей толпе.
<январь 1996 г.>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
