Черные клавиши
собираются в стаю
и улетают на юг.
Пальцы пытаются их догнать
и вернуть обратно,
но застревают
в снегах белых клавиш,
усердно клюют
нотное просо
и что-то бормочут невнятное.
Музыка вышла из-под контроля
и просочилась, как дым
или песок,
в щели оконных рам
и дверных проёмов.
Она принесла в мою осень
узор из летающих листьев,
пустые на дачах сады
и одинокое,
как забытый шарф на заборе,
адажио Альбинони.
Москва бодала местом Лобным,
играючи, не насовсем,
с учётом точным и подробным
педагогических систем.
Москва кормила до отвала
по пионерским лагерям,
с опекою не приставала,
и слово трудное ге-рон-
то-кратия — не знали, зрели,
росли, валяли дурака.
Пройдёшься по сентябрьской прели -
глядишь, придумалась строка.
Непроизвольно, так, от сердца.
Но мир сердечный замутнён
на сутки даденного ксерокса
прикосновением времён.
Опережая на три года
всех неформалов ВКШ,
одну трагедию народа
постигла юная душа.
А нынче что же — руки в брюки,
гуляю, блин, по сентябрю,
ловлю пронзительные звуки
и мысленно благодарю.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
