Лето в зените. Июль тягуч и ленив.
Ночью выйдешь из дачного домика, чиркнешь спичкой.
Пузырятся лужи, исходят паром, а в них
звёзды купают свои межпланетные личики.
Глянешь в колодец — нет колодца. Одна чернота.
Кинешь ведро наугад — вода. Можно потрогать.
Черпаешь пригоршню, чтобы напиться, а там
отражается капля за каплей личина Бога.
Привкус металла во рту и ломит виски —
не отвернуть головы от ладоней. Муторно.
Утекает вода, остаётся ржавчина — не отскрести
и не откреститься. Гаснет спичка. Разгорается утро.
Вот здесь я жил давным-давно - смотрел кино, пинал говно и пьяный выходил в окно. В окошко пьяный выходил, буровил, матом говорил и нравился себе и жил. Жил-был и нравился себе с окурком "БАМа" на губе.
И очень мне не по себе, с тех пор как превратился в дым, а также скрипом стал дверным, чекушкой, спрятанной за томом Пастернака - нет, не то.
Сиротством, жалостью, тоской, не музыкой, но музыкой, звездой полночного окна, отпавшей литерою "а", запавшей клавишею "б":
Оркестр играет н тру е - хоронят Петю, он де ил. Витюр хмуро р скурил окурок, ст рый ловел с, стоит и пл чет дядя Ст с. И те, кого я сочинил, плюс эти, кто вз пр вду жил, и этот двор, и этот дом летят н фоне голу ом, летят неведомо куд - кр сивые к к никогда.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
