Мне сказали: в твоей голове поселился мрак.
Набери мне – изменим неправильный жизни крой.
Мы, конечно, враги… Если ты заболеешь, враг,
кто же нервы трепать мои будет и портить кровь?
Наша битва – не спорт, а искусство. Сейчас – антракт.
Не надейся навеки остаться в тени кулис.
Мы, конечно, враги, но порой устаёт и враг.
Отдохни, дорогая, ты выйдешь ещё на бис.
Ты всегда говорила: судьба носит белый фрак,
а сейчас повторяешь одно только: с'est la vie.
Я живу, пока дышит мой самый надёжный враг,
потому заклинаю, родная, тебя: живи!..
Река валяет дурака
и бьет баклуши.
Электростанция разрушена. Река
грохочет вроде ткацкого станка,
чуть-чуть поглуше.
Огромная квартира. Виден
сквозь бывшее фабричное окно
осенний парк, реки бурливый сбитень,
а далее кирпично и красно
от сукновален и шерстобитен.
Здесь прежде шерсть прялась,
сукно валялось,
река впрягалась в дело, распрямясь,
прибавочная стоимость бралась
и прибавлялась.
Она накоплена. Пора иметь
дуб выскобленный, кирпич оттертый,
стекло отмытое, надраенную медь,
и слушать музыку, и чувствовать аортой,
что скоро смерть.
Как только нас тоска последняя прошьет,
век девятнадцатый вернется
и реку вновь впряжет,
закат окно фабричное прожжет,
и на щеках рабочего народца
взойдет заря туберкулеза,
и заскулит ошпаренный щенок,
и запоют станки многоголосо,
и заснует челнок,
и застучат колеса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
