Уеду на Но́рдкап,
Рвать лодкою ветер.
В потёртой штормовке
Гольфстри́м вечный встретить.
Уеду на Но́рдкин,
Смотреть чаек танцы.
Суровый и ловкий,
Как Фритьоф В. Нансен.
На север - лишь море
И призрачность Туле.
И волны в задоре
Штурвалами рулят.
На юг- континента
Бескрайняя глыба.
Долой сантименты,
На корм снулым рыбам!
Любуясь уютной
Воронкой Мальстрёма
В зенит крикнуть громко:
!!!!!!!!!!!!
Ждать рокота грома.
Здесь стыли кумиры.
Забытые боги
Мечами над миром
Несли эпилоги.
Но боги ушли,
Только скалы остались.
Да волны и фьорды.
Привычная завесь.
Не О́дин, не Бальдр
Под северным небом,
Уеду на Сва́льбард.
...Я та́м ещё не был.
Пояснение для тех, кому на всё ЕГЭ.
1. Нордкап- один из самых северных мысов Норвегии.
2. Нордкин - самый северный мыс континентальной Европы.
3. Фритьоф В. Нансен - легендарный норвежский полярный исследователь.
4. Остров Туле - мифический остров на крайнем севере Арктики.
5. Гольфстрим - тёплое океаническое течение, бесплатная печка для запада евразийского континента. Именно благодаря ему, в Европе с погодой ффсё няшки и мимимишки.
6. Мальстрём- мощнейший водоворот у северных берегов Норвегии.
Есть версия, что древненорвежское сказание о гигантском подводном змее родилось после близкого знакомства с сим милым явлением природы.
7. Один и Бальдр - ну как бы боги норманнского пантеона. Хотя что нам в Гардарике они:))) Перун!
8. Свальбард, он же Грумант, он же Шпицберген - архипелаг на крайнем севере Арктики.
9. Да, я действительно собрался на Нордкап. Вопрос только в одном- в маленьких таких кругляшочках различного номинала, или, с поправкой на 21 век - в благоприятной смене последовательности электронных импульсов на банковской карте.
)))
А иногда отец мне говорил,
что видит про утиную охоту
сны с продолженьем: лодка и двустволка.
И озеро, где каждый островок
ему знаком. Он говорил: не видел
я озера такого наяву
прозрачного, какая там охота! —
представь себе... А впрочем, что ты знаешь
про наши про охотничьи дела!
Скучая, я вставал из-за стола
и шел читать какого-нибудь Кафку,
жалеть себя и сочинять стихи
под Бродского, о том, что человек,
конечно, одиночество в квадрате,
нет, в кубе. Или нехотя звонил
замужней дуре, любящей стихи
под Бродского, а заодно меня —
какой-то экзотической любовью.
Прощай, любовь! Прошло десятилетье.
Ты подурнела, я похорошел,
и снов моих ты больше не хозяйка.
Я за отца досматриваю сны:
прозрачным этим озером блуждаю
на лодочке дюралевой с двустволкой,
любовно огибаю камыши,
чучела расставляю, маскируюсь
и жду, и не промахиваюсь, точно
стреляю, что сомнительно для сна.
Что, повторюсь, сомнительно для сна,
но это только сон и не иначе,
я понимаю это до конца.
И всякий раз, не повстречав отца,
я просыпаюсь, оттого что плачу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.