"Ты так изысканно-изнежен,
Когда целуешь пальцы рук моих,
И в мадригале ты небрежен,
И даже льстив в признаньях глаз одних.
И я порою вспоминаю
Тебя, кавалерийского певца,
И ту перчатку сохраняю,
Что раз коснулась твоего лица."
(П
К изысканным богемным музам
Горящим взором тяготея,
Пьянишь стихами, и разнуздан
Твой мадригал. Ложатся тени
На лица дам, под нижним веком,
Когда в терзаньях и смятенье,
Безумствуют. В солёных реках
Утонет чувство, растворится,
Поблекнет красота гетеры
Былая, пошлая. Столица
Кишит - всегда найдутся стервы -
Шикарно крашеные лица…
Глазами влажными взывая,
Протянут к поцелуям руки,
И новую петлю кривая
Затянет. Слышишь эти звуки?
Потерянных, когда-то пылких,
Сердец биение слабеет.
Не сдерживай, не прячь ухмылки.
Она к лицу тебе. Ты ею
Настолько знаменит, что рядом
С тобой не устоит, пожалуй,
Сосуд античный, полный яда -
Яд испарится! И не жалко.
Спеши, бери своё. Не мешкай -
Растрать свой пыл по будуарам!
Не навсегда твоя усмешка -
Ты станешь старым…
Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убытый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Кряxтят на счетаx жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.
Над самой головой насвистывает чижик
(Xоть птичка божия не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.
Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастья полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет.
Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: "Пойми мою печаль"
Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый xлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.
<1909>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
