Если взять да и бросить курить эти тонкие длинные штучки,
То появится лишних минут в распорядке твоём сорок с гаком,
Будут плавно идти мимо окон мышиного цвета печальные тучки,
Будет метить кусты одиноко с ностальгическим взором собака.
Если пламя в твоей зажигалке совсем до конца не издохнет
От немого, слепого, глухого и прочего злого-презлого игнора,
То однажды оно язычок наконец-то коварно-дразнящий исторгнет
И поманит лукаво из пачки набитую дуру по прозвищу «More»,
Ты её разгляди, разомни, вдоль погладь, восхищённо понюхай,
Словно это цилиндрик божественной, редкой, чудесной ванили,
А потом вдруг опомнись, заложи не спеша эту пакость за ухо:
Ты же леди, как можно когда не бухнули ещё, а уже закурили
Бумага терпела, велела и нам
от собственных наших словес.
С годами притёрлись к своим именам,
и страх узнаванья исчез.
Исчез узнавания первый азарт,
взошло понемногу быльё.
Катай сколько хочешь вперёд и назад
нередкое имя моё.
По белому чёрным сто раз напиши,
на улице проголоси,
чтоб я обернулся — а нет ни души
вкруг недоуменной оси.
Но слышно: мы стали вась-вась и петь-петь,
на равных и накоротке,
поскольку так легче до смерти терпеть
с приманкою на локотке.
Вот-вот мы наделаем в небе прорех,
взмывая из всех потрохов.
И нечего будет поставить поверх
застрявших в машинке стихов.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
