Январь уступает дорогу идущим за ним,
И ряженым чучелом злится крещенский мороз.
Мой город как будто становится снова чужим,
Он в землю домами чуть сонными накрепко врос.
Прозрачная ночь не укроет меня от него,
Не спрячет в сплетении улиц, под каменный свод.
Мой город не знает друзей и не помнит врагов,
Не ждёт никого, и ничей не заметит уход.
И узкие улицы вновь зашнуруют ветра,
Холодной ладонью к моей прикоснутся щеке.
Мне с ними легко, и опять не заснуть до утра,
А значит, нам вместе, наверно, гулять налегке.
Мы вместе на время забудем оставивших нас,
Придумаем новые сказки о зле и добре,
И будем следить, чтобы свет фонаря не погас,
Горящего в чьём-то уютном и старом дворе.
Мой город застыл отражением в ликах витрин.
И с привкусом снега январская долгая ночь,
Мы с городом снова как прежде - один на один.
Я знаю, мы сможем друг другу сегодня помочь.
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь всё равно - вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди - река,
и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т.п.,
где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
прямо пропорционален отсутствующей толпе.
<январь 1996 г.>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
