Входишь в утро, как в печальное облако, в серый дым,
Ищешь светлое и прозрачное, горсть воды,
Ищешь памятно, по инерции – кто же там,
Кто встаёт, стебельком колышется по ветрам,
Раздает улыбок взвесь из авоськи чудных билетов-
Сумасшедший счастливый, ласточка на лету.
Входишь в утро ты, как в вечную мерзлоту,
Стынут-стонут и стынут-стонут слова во рту.
Растираешь пальцами стих чудака-поэта.
Растираешь пальцами – что же такое там,
Что как время больно клацает по вискам,
Потому что прежней веры не отыскать,
Потому что новой правды не взять в аренду.
На снегу следы твои ёлочкой, как тогда.
Как в руке вода.
Нескушного сада
нестрашным покажется штамп,
на штампы досада
растает от вспыхнувших ламп.
Кондуктор, кондуктор,
ещё я платить маловат,
ты вроде не доктор,
на что тебе белый халат?
Ты вроде апостол,
уважь, на коленях молю,
целуя компостер,
последнюю волю мою:
сыщи адресата
стихов моих — там, в глубине
Нескушного сада,
найди её, беженцу, мне.
Я выучил русский
за то, что он самый простой,
как стан её — узкий,
как зуб золотой — золотой.
Дантиста ошибкой,
нестрашной ошибкой, поверь,
туземной улыбкой,
на экспорт ушедшей теперь
(коронка на царство,
в кругу белоснежных подруг
алхимика астра,
садовника сладкий испуг),
улыбкой последней
Нескушного сада зажги
эпитет столетний
и солнце во рту сбереги.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
